недавней взбучкой младший лейтенант Елдин навострил уши: – Виталька, а Виталька, а ты мог бы, вот так запросто, пойти в столовую? – и лошадиная челюсть Елдина отвалилась, изобразив знак вопроса. Виталий посмотрел затуманенным взглядом на младшего лейтенанта- техника Елдина, и злость постепенно превратилась в досадную слезливость: – Друг, – заплакал Виталий. – Ты меня понима-ашь. Ты меня понима-ашь. Идем! Он полез к часам на левой руке. Взгляд выхватил из хороводной пляски цифру 13-00, время обеда. Елдин вскочил с койки: – Кто с нами, вперед! – пошатываясь, направился к двери. Но все, кроме Виталия сидели притихшие без признаков участия в густом синем сигаретном дыму. Виталий обвел друзей вопросительным взглядом, махнул рукой и вышел вслед за товарищем. В столовой сидело несколько офицеров из подготовительной группы во главе с руководителем подполковником. Друзья уселись за свободный столик: – Официант! – громко, на всю столовую, крикнул Елдин. Соседи за соседним столиком дружно повернулись в сторону пьяных друзей, возле которых уже хлопотала официантка. Кое- как, поев, друзья встали и, пошатываясь, вышли из столовой. Триста метров отделяли столовую от офицерского общежития. Но на их пути был штаб полка, в котором служили двухгодичники, а в дверях штаба поджидал заместитель командира эскадрильи по политчасти майор Ведерников. Обезьянья внешность этого не красавца офицера, отличавшегося от оной тем, что кожа у него была какого- то не естественного цвета, похожая по цвету, скорее на высушенный табачный лист, подготовленный для сворачивания сигар. Подчеркнуто, аккуратен в ношении формы, он ходил всегда в свежей рубашке и тщательно отутюженных брюках. Осведомитель доложил майору о двух пьяных офицерах, обедавших в это время в столовой.
” А, так это двухгодичники. Можно отстреляться по всей программе. А интересно, кто же там?” – думал с охотничьей страстью майор, с нетерпением дожидаясь друзей. Когда они появились в поле зрения Ведерникова, и он увидел, что их шатает из стороны в сторону, то сразу принял решение о том, что на этом можно сыграть и его, наконец, то заметит генералитет. Елдин первый увидел среди стройных тополей и чисто подметенной площадки опасность.
– Там, майор. Иди ровнее.
– А мне наплевать, – расхрабрился вдруг Виталий. Воистину, правда – пьяному море по колено. Ведерников обрадовался, увидев, кто идет:” А, так это же гражданский врач. Федоров не зря не хотел их принимать к себе. Это еще один плюс мне, врача недолюбливает генерал, тем лучше”, – в слух сказал: – Товарищи! Подойдите ко мне!
Виталий, затуманенным взглядом обвел майора, смутно различая фигуру майора:” Как шимпанзе в военной форме, вот урод. Да пошел он…”, – в слух сказал: – А, – отмахиваясь, как от назойливой мухи, рукой. Елдин же, трусливо выровнялся, изобразив трезвого, проследовал мимо майора молча. В голове Ведерникова, от такого наглого игнорирования, вспыхнули искры лютой ненависти к этому образованному” сопляку” посмевшему его, кадрового офицера, проигнорировать приказ:” Ах,
