бросала свои туфельки под первую попавшуюся корягу и бегала босиком как партейная девка. Её окликали но бесполезно. Своими повадками Лика походила на безумную колдунью Мелюзину, но та хоть умела лечить.
– Надо бы отдать её в лицей на учёбу, а если она умом тронулась может в психушку свозить, – вздыхала няня.
Но молчаливый, замученный заботами барон только разводил руками, ведь его годовой доход составлял только четыре тысячи баксов, из которых пятьсот надо было отдавать за кислород и купол. Ей богу на Марсе дешевле, но где Марс, а где барон со своими дочерьми. Идея отправить Лику в психушку была заманчивой. Оформить дополнительное опекунство над средней дочерью, выхлопотать дворянскую материальную помощь, скопить немного чтобы выгодно пристроить замуж двух других. Но идея так и зависла в воздухе. Чтобы признать полную дуру хотя бы просто дурой, нужно пройти унизительную комиссию, каждому эскулапу хорошо дать на лапу. Но это означает ненужную огласку и полное финансовое разорение. К тому же Лика дурой не была, так, девка с придурью. Ах, мечты! Прощай спокойная старость!
Одним из приятелей Лики был сын мастера-механика по паровым котлам Валентин. С ним Лика плавала на дизельном челноке по каналам и шлюзам, вдоль которых росли густые заросли амаранта-мухогона. Валентин охапками рвал его и продавал монахам из монастыря: они приготовляли из его корней и цветов целебный настой, а из стеблей –всякие сласти. В обмен Валентин получал старые пролетарские красные шаровары и потрепанные кожаные куртки, которыми потом он в деревнях, где жили партейные, бросался в ребятишек (с криками всех переженю), и те убегали с такими воплями, словно это сам дьявол Маркс плевал им в лицо. Механика, отца Валентина, огорчали странные повадки сына. Сам о считал, что к разорившимся партейцам надо проявлять терпимость. Да и что за нужда его сыну торговать без прибыли амарантом, если он получит от него в наследство звание мастера-механика и цех по ремонту самоходных паровых колесниц?
Валентин, двенадцатилетний мальчик, был какой-то странный. Румяный, отлично сложенный, но с блуждающим взглядом и часто молчаливый, словно вонючая ядовитая рыба-мутант. Завистники мастера даже поговаривали, будто Валентин просто дурачок. Другие считали его блаженным.
С Николкой, болтуном и хвастунишкой, Лика ходила в рощу. Вместе они собирали каштаны. Из веток Николка мастерил для неё дудочки.
Мальчики ревновали Лику друг к другу, и эта ревность доходила иногда до бешенства. А она уже стала такая красивая, что крестьяне и партейные видели в ней живое воплощение своих алкогольных глюков и эротических 3-D фантомов, живущих на поле Колдуньи.
У Лики была мания величия.
– Я – великая ведьма и учёный, – заявляла она каждому, кто соглашался слушать её.
– Вот брехло! И как же ты стала ведьмой? Снюхалась с безумной Мелюзиной?
– Я вышла замуж за великого колдуна! – отвечала она.
«Великим
