style="font-size:15px;"> Ее голос зазвучал более пронзительно:
– Кто еще заботился обо мне? Только не твоя мачеха! Не Мириам и не Джейми! По крайней мере, пока у меня не появились титьки! Только два постоянно занятых старика, которые ни черта не понимали в воспитании маленьких девочек! Всё в мире перепуталось, когда ты уехал, и ты оставил меня одну разбираться с этим. Со всем этим. С этим говенным миром. Засунь свои письма знаешь куда?
Ее слова буквально убивали меня.
– Меня обвиняли в убийстве. Мой собственный отец дал мне ногой под зад. Я не мог тут оставаться.
– Все равно.
– Грейс…
– Намажь мне спину лосьоном, Адам.
– Я не…
– Просто намажь.
Я присел на колено рядом с ней. Лосьон в бутылочке, давно жарящейся на солнце, был горячим и пах бананами. Грейс лежала прямо подо мной – вытянувшаяся всем своим упругим, коричневым телом, к которому я теперь не мог иметь никакого отношения. Я помедлил, и она загнула руку за спину, расстегивая верх купальника. Бретельки упали по бокам, и на миг перед тем, как она опять улеглась на живот, передо мной промелькнула одна из ее грудей. Когда она опять плотно прижалась к доскам, я недвижимо застыл на коленях, совершенно выбитый из колеи. Дело было в том, как она держалась, во внезапной женщине в ней и четком понимании того, что ту Грейс, которую некогда знал, я потерял навсегда.
– Только не затягивай на весь день, – велела она.
Я принялся натирать ей спину лосьоном, но выходило плохо. Не мог заставить себя смотреть на ее мягкие изгибы, на длинные, слегка раздвинутые ноги. Так что больше смотрел на реку, и если мы с ней видели одно и то же, то могли и не ведать об этом. Не было слов, подходящих для этого момента.
Я едва успел закончить, как Грейс объявила:
– Я – купаться.
Опять застегнула верх – гладкий плоский живот маячил в каких-то дюймах от моего лица.
– Не уходи пока, – сказала она, а потом повернулась и скользнула в воду одним плавным движением. Я стоял и смотрел, как солнце сверкает на ее мокрых руках, когда она быстрыми саженками продвигалась вверх по течению. Отплыла футов на пятьдесят, потом развернулась и поплыла назад. Грейс разрезала поверхность реки, словно очутилась в своей родной стихии, и я подумал про тот день, когда она впервые попала сюда – как вода распахнула свои объятия и стала уволакивать ее вниз…
Вода ручьями стекала с нее, когда она взбиралась обратно на мостки по лесенке. Отяжелевшие от воды волосы откинулись на спину, и на миг я углядел нечто неистовое в чертах ее не прикрытого ничем лица. Но тут на нос опять вернулись темные очки, и я лишь молчаливо стоял, пока Грейс опять укладывалась на доски, позволяя солнцу вновь поджаривать тело.
– Надо ли вообще спрашивать, надолго ли ты в наши края? – произнесла она.
Я присел рядом с ней.
– На сколько понадобится. На пару дней.
– Есть какие-то планы?
– Да надо кое-что сделать, – уклончиво ответил я. –
