уже почти скрылся среди древесных стволов, когда услышал, как Грэнтэм громко выкликает меня по имени. Мельком углядел его в дверях хижины и тут же углубился в заросли, почти ослепнув. Но я вырос в лесах вроде этого, умел тут передвигаться, так что даже когда падал, то тут же вскакивал, как на пружине. Но раз все-таки и впрямь приложился как следует, и револьвер вылетел у меня из руки. Не сумел с ходу его найти, не мог зря тратить время, так что просто плюнул и помчался дальше.
Наконец увидел своего противника, убегающего по тропе, – впереди мелькнула светлая рубашка, когда он поворачивал за дерево. Я догнал его за какие-то секунды. Он услышал меня, обернулся, и я с полного хода врезался ему в грудь. Плюхнулся сверху и только тут понял, насколько ошибался. Почувствовал это, когда мои руки пролезли ему под подбородок. Он был слишком худой, слишком костлявый, чтобы быть Дэнни Фэйтом, – но я узнал его, и мои пальцы еще глубже погрузились в дряблую шею.
Лицо его тоже пылало горькой ненавистью, пока он извивался подо мной. Дернулся, чтобы укусить меня, не достал, и я ощутил его пальцы у себя на запястьях, когда он сделал попытку оторвать мои руки от горла. Его согнутые колени поднялись, пятки барабанили по твердой утоптанной глине. Какая-то часть меня понимала, что я ошибся. Другой было абсолютно плевать. Может, в тот раз это был все-таки Дэнни! Может, он в хижине – уже арестован и в наручниках. А может, мы все ошибались, и это не Дэнни Фэйт изнасиловал мою Грейс. Не Дэнни, а этот несчастный старый хрен. Этот жалкий, никчемный, недостойный ублюдок, пинающий сейчас землю, пока я вышибаю из него дух…
Я еще крепче сжал пальцы.
Его руки вдруг отпустили мои запястья, и я почувствовал, как они нашаривают что-то на поясе. А когда ощутил между нами что-то твердое, то понял, какую ошибку допустил. Скатился с него в тот самый миг, когда оглушительно ударили пистолетные выстрелы – две чудовищно яркие вспышки разорвали тьму и ослепили меня. Я продолжал безостановочно перекатываться с боку на бок – с тропы куда-то в сырость под деревьями. Нашел древесный ствол потолще и уперся в него спиной. Стал ждать, когда старик явится и закончит свое дело. Но новый выстрел так и не последовал. Голоса, свет, сверкание полицейских жетонов и стволы дробовиков, гладкие, как стекло… Надо мной стоял Грэнтэм, направив фонарик мне прямо в лицо. Я попытался было встать, но тут что-то ударило меня по голове, и я повалился на спину.
– Наденьте на этого отсоска наручники, – приказал Грэнтэм одному из помощников шерифа.
Тот грубо вцепился в меня, перевернул на живот и прихлопнул коленом по центру затылка.
– Где ствол? – рявкнул Грэнтэм.
– Это был Зебьюлон Фэйт, – прохрипел я. – Это он стрелял.
Грэнтэм бросил взгляд в сторону реки, на медленно катящуюся воду, похожую на топкий черный деготь, а потом – наверх, на склон, на жаркое маслянистое сияние горящего сарая. Покачал головой и сплюнул на землю.
– Вот же вляпались, – с отвращением процедил он, после чего двинулся прочь.
Глава
