style="font-size:15px;"> Вечерами ужинали на диване и смотрели новости с Андерсоном Купером. Ели острую еду из пластиковых контейнеров на мраморном кофейном столике с коварными углами. По выходным в два часа дня наливали себе выпить, потом засыпали и просыпались ближе к вечеру от звуков с улицы – в баре появлялись первые посетители. Занимались любовью. Ходили в парикмахерскую. Я читала в журналах статьи о путешествиях, выбирая места, куда стоит съездить. Бродила по дорогим магазинам с кружкой чего-нибудь горячего. Зимой грела руки итальянскими кожаными перчатками. Ты играл в гольф с друзьями. Я интересовалась политикой! Мы усаживались на диван и наслаждались прикосновениями друг друга. Я любила смотреть кино, чтобы отвлечься от реальности. Жизнь не выглядела столь приземленной. Идеи были ярче, слова приходили легче. Менструации не доставляли хлопот. Ты слушал новую музыку – каких-то певцов, о которых упоминали за бокалом пива старшие коллеги. Мы не пользовались органическим стиральным порошком, поэтому наша одежда пахла отдушкой «горная свежесть». Мы съездили в горы. Ты расспрашивал меня о том, что я пишу. Мне и в голову не приходило думать о других мужчинах. Ты ездил на ужасно непрактичной машине – до первого снегопада. Мечтал завести собаку. Когда мы замечали на улице пса, то останавливались почесать ему шейку. Прогулки в парке были не единственной моей передышкой от хлопот по хозяйству. Мы читали книжки без картинок, не задумывались о вредном влиянии излучения от телевизора и не подозревали, что лучшие игрушки для ребенка – вещи его родителей. Нам казалось, мы хорошо знаем друг друга. Нам казалось, мы хорошо знаем самих себя.
Глава 5
Летом мне исполнилось двадцать семь. На балконе, выходящем в переулок, почти окна в окна с соседним зданием, ютились два потрепанных складных кресла. Гирлянда белых бумажных фонариков подрагивала от зловонного ветерка, поднимающегося с расположенной внизу помойки. Налив нам по бокалу освежающего белого вина, ты предложил: «Давай попробуем. Сегодня».
Мы много раз говорили об этом. Ты радовался, когда я брала на руки чужих детей или присаживалась на корточки, чтобы поиграть с ними. Это твое. А я размышляла: какое оно, материнство? Справлюсь ли я? Тебе идет.
У меня все будет иначе. Я стану как другие женщины, которым материнство дается легко. Я не похожа на свою мать.
В те дни она почти не посещала мои мысли, а если все же проскальзывала незваной гостьей, я сдувала ее прочь, словно пепел. Тот самый, что падал в мой стакан с апельсиновым соком.
Мы сняли двухкомнатную квартиру в доме с очень медленным лифтом, потому что для коляски лифт просто необходим. Показывали друг другу крошечные модные одежки в витринах, братика и сестричку, держащихся за руки, – легонько подталкивая, без единого слова. Предвкушали. Надеялись. Я начала тщательнее следить за месячными, вычисляла дни овуляции, отмечала их в ежедневнике. Однажды я обнаружила в календаре рядом с днями «О» нарисованные улыбающиеся рожицы. Твоя радость грела мне душу. Я знала, ты станешь замечательным отцом, а я – замечательной матерью твоего ребенка.
