лежала на диване, свесив с подлокотника ноги, разглядывала напоследок фотографии студентов, у которых Лекси вела семинары, и делала вид, будто мне все нипочем. Фрэнк расхаживал из угла в угол, перед операцией ему всякий раз не сидится на месте.
– Завтра, – сказала я. Это слово оставило на языке холодок, будто свежий снег, дыхание перехватило.
– Завтра в обед – первый день пусть будет короткий, чтобы тебе не перегружаться, вникать потихоньку во все. Сегодня вечером предупрежу твоих друзей, пусть устроят тебе теплый прием. Ты как, готова?
Что вообще означает “готова”, если речь о такой операции?
– На все сто, – ответила я.
– Давай-ка вспомним: задача первой недели?
– Не попасться, наверное. И остаться в живых.
– Не наверное, а точно. – Фрэнк на ходу щелкнул пальцами у меня перед носом: – Эй, не спи! Это важно.
Я отложила фотографии.
– Ну сосредоточилась. А дальше?
– Если тебя раскусят, то в первые дни, пока ты еще не освоилась и все внимание на тебе. Так что на первую неделю у тебя одна задача – прижиться. Это тяжелый труд, поначалу выматывает, и если перестараешься, то начнешь ошибаться, а здесь одна ошибка – и все пропало. Так что смотри не перетрудись. При любой возможности уединяйся: спать ложись пораньше, книжечку почитай, пока остальные в карты дуются. Продержишься неделю – войдешь в ритм, к тебе привыкнут, внимание обращать перестанут, и свободы у тебя будет намного больше. А до этого затаись: не рискуй, не любопытствуй – словом, ничего подозрительного. О деле и не думай. Если за неделю ничего полезного не узнаешь, мне все равно, лишь бы ты осталась в доме. Останешься – пересмотрим наши планы и от этого будем отталкиваться.
– Ты ведь не веришь, что я продержусь, – сказала я. – Так?
Фрэнк перестал шагать из угла в угол, уставился на меня в упор.
– Думаешь, я бы тебя туда послал, – спросил он, – если б не верил?
– Послал бы, конечно, – ответила я. – В любом случае интересно же, а значит, послал бы и не поморщился.
Он встал спиной к окну, задумался. Свет падал на него сзади, лица было не разглядеть.
– Возможно, – сказал он, – но какая разница? Да, дело рискованное. Ты и сама знала, с первого дня. Но может получиться, если не рисковать, не теряться и не спешить. Помнишь, что я перед прошлой операцией говорил про вопросы?
– Да, – кивнула я. – Надо прикинуться дурочкой и задавать их как можно больше.
– На этот раз все по-другому. От тебя требуется прямо противоположное: никаких вопросов, если не уверена в ответе. То есть вообще никаких вопросов.
– Даже спросить ничего нельзя – так что же мне делать? – Мне эта мысль давно уже не давала покоя.
Фрэнк пересек комнату, смахнул с кофейного столика бумаги и сел, подавшись мне навстречу, сверля меня синими глазами.
– Приглядывайся, прислушивайся. Главная трудность в этом деле – у нас нет подозреваемого. Твоя задача
