княжну Даровану, как видно, равнодушие жениха не разочаровало и не удивило. Она посмотрела на отца, как будто хотела сказать: «Вот видишь? Что я тебе говорила?» И Скородум пожал плечами: «А что я могу сделать?»
– Княжич Светловой утомился с дороги, – поспешно сказал Кремень, стараясь подправить эту странную встречу жениха и невесты. – Ему отдохнуть надо. А там все вместе и старый год проводим. Прости его, княже.
Дарована вздохнула с облегчением, а князь Скородум заторопился.
– Да, сокол, ехал-то ты далеко, да еще полюдье*… – забормотал он, словно сам был рад скорее спровадить будущего зятя отдыхать. – Что за разговор теперь? Вот отдохнете, и в баню опять же… Топили с утра…
Княжна Дарована молча поклонилась и вышла из гридницы. Кроме нескольких слов приветствия, от нее так ничего и не услышали. Светловой поклонился ей вслед и хотел идти, но князь Скородум вдруг взял княжича за плечо. Лицо его выражало странную смесь жалости и суровости. В другое время Смеяна повеселилась бы, но сейчас не могла, всем сердцем ощущая, что душевная боль этого смешного человека не меньше, чем ее собственная.
– Послушай, свет мой! – начал Скородум, глядя в глаза Светловою доверчиво и требовательно разом. Князь смолятичей не умел и не хотел тратить время на вежливые и пустые речи, особенно сейчас, когда дело касалось самого для него дорогого. – Я раньше никогда не видел тебя, а ты не видел ни меня, ни моей дочери. Я не так глуп, как выгляжу, и знаю, что этого сватовства желал твой отец, а не ты.
– Он грозил, что посватается сам, – поспешно сказал Светловой. Князь Скородум внушал ему доверие, на его прямоту хотелось отвечать тем же, и Светловою уже было стыдно, что он приехал за невестой, не питая к ней любви и не желая этого брака. – Моя мать… Я не мог допустить, чтобы отец отослал ее, а он…
– Да, да, мой мальчик, это хорошо. Это делает тебе честь! – сказал Скородум, будто заранее знал все обстоятельства, и у Светловоя потеплело на сердце: похвалой этого человека можно гордиться, потому что Скородум всегда говорит только то, что думает, и безошибочно отличает достойное от недостойного. – Мне жаль говорить об этом, но твой отец… не сказал тебе всей правды. Он уже просил у меня мою дочь для себя. Но я ему отказал. Моя Дарована слишком молода для такого мужа, да и не такой он человек, чтобы сделать ее счастливой. И тогда он стал сватать ее за тебя. Я согласился на обручение, но поставил условие, что моя дочь должна сначала с тобой увидеться. И если ты ей не понравишься, то я не стану ее заставлять. Тебе труднее – ты должен непременно привезти ее в Славен. Иначе твой отец будет искать себе соратников в другом месте. У заревического князя две дочери. И, насколько я знаю Доброволода Мстивоича, хотя бы одну из них, младшую, он отдаст хоть пущевику* замшелому, если это покажется ему выгодным. Так что и тебе, и твоей матери придется трудно, куда ни кинь.
– Я думал вот о чем, – начал в ответ Светловой. Он не собирался заговаривать
