губы баронессу, – колко сыронизировала Алесса и направилась навстречу вошедшему в гостиную отцу.
Дюку нравились острые и смелые шуточки девчонки, последовало хихиканье, что вновь будоражило сознание влюбленной Сьюзи.
Мистер Верджил появился с Говардом, Балтусом и еще некоторыми гостями в лице статс-секретаря и пары министров. Мэделин была поражена присутствием столь высокопоставленных людей. Оказывается, Балтус был верховным судьей в городе и вершил судьбы; он активно участвовал в беседе с членами правительства по поводу политики, об ужесточении законов и вводе ряда прав для церкви, как это было века назад, когда преследовались противники церкви и богохульники.
– Мне передали дело одной падшей женщины с тремя детьми, – говорил Балтус по ходу и тяжело дышал от излишек веса. – Так вот я намереваюсь отдать ее на суд церковный, ибо дело тут напрямую касается морали… Там ее преподобный Маркам быстро наставит на путь истинный…
Мэделин услышала разговор и фамилию отца Кристианы. Возник волнующий интерес. Лорд МакАдамс поддержал решение судьи, покивали и остальные министры.
– Мы отдали нашего сына в школу для мальчиков, которую основал епископ. Он учит воспитывать непослушных детей, говорят, после его школы мальчишки превращаются в настоящих дисциплинированных мужчин, это то, что нам нужно. Мы уже намучались с нашим несносным младшим сыном… и школа при церкви единственный лучший вариант, – делился лорд.
– О, мы тоже собираемся отдать нашего старшего сынишку, а после ваших слов сделаем это в скорейшем времени, – поддержал воодушевившийся статс-секретарь. – Ну а там и младший подрастет и пойдет за братом…
Его супруга как раз завела за руку младшего сынишку лет пяти.
– Сынок, иди поиграй с собачкой возле конюшни мистера Верджила, – присела и произнесла скуксившемуся мальчику матушка.
Ребенок был молчалив, с поджатыми в недовольстве губками, выражение лица хмурое. Вошла няня детей мистера Верджила. Она взяла за руку ребенка и повела показать собачку. У семьи Верджила была огромная конюшня с различными помещениями для разведения лошадей, родители его супруги занимались коневодством, а ныне всем заведовал глава дома. Беатрис вновь оживленно задела локтем Мэделин и показала на няню, намекая на ту самую – любовницу Верджила. Но юной воспринялось немного странно, она ожидала увидеть молодую красивую женщину, однако данная особа была средних лет, между тридцатью пятью и сорока, плотного телосложения, с круглым лицом и маленькими глазами, пышным бюстом, спрятанным под рабочее темное платье. «Я думала, она моложе, коли числится в любовницах при средних лет жене», – подумала Мэдди. Ребенок внезапно закапризничал и закричал, вырываясь из руки няни. Он упал на пол и, стуча руками и ногами, принялся визжать. Ни мать, ни даже отец долго не могли успокоить распустившегося уже в своем маленьком возрасте сына, казалось, они слишком баловали его и сюсюкались, когда нужно, наоборот, воспитывать и учить. Дама стала обмахиваться веером и пожалела, что
