первым официально зафиксированным, и для удобства принято считать датой начала пандемии именно 4 марта 1918 года. Вслед за Альбертом Гитчеллом в условный лазарет вскоре проследует еще полмиллиарда людей.
Америка вступила в Первую мировую войну в апреле 1917 года, а к осени новобранцы преимущественно из сельской местности стали стекаться в учебно-тренировочные лагеря для подготовки к прохождению службы в Американских экспедиционных силах (АЭС) в Европе под командованием генерала Джона Першинга по прозвищу Блэк Джек. Одним из первичных сборных пунктов как раз и был Кэмп-Фанстон. Часть поступавших новобранцев проходила обучение прямо там и отправлялась во Францию, часть перераспределялась в другие учебно-тренировочные лагеря. К апрелю 1918 года эпидемия гриппа охватила Средний Запад и портовые города Восточного побережья США, откуда отправлялись солдаты, и порты прибытия во Франции, а к середине апреля грипп добрался уже и до окопов Западного фронта. Погода в Европе стояла не по-весеннему жаркая, но в немецких войсках начались массовые жалобы на Blitzkatarrh[38], что не могло не озадачивать главного санитарного врача немецкой Второй армии Рихарда Пфайффера, того самого, чьим именем была названа бацилла якобы гриппа. От линии фронта грипп быстро распространился на всю Францию и перекинулся на Великобританию, Италию и Испанию. Ближе к концу мая слегли король Испании Альфонсо XIII и весь его кабинет министров с премьером во главе[39].
Тогда же, в мае, грипп распространился на восток до немецкого Бреслау (современный польский Вроцлав), где в мирное время Пфайффер, кстати, заведовал кафедрой гигиены, и внезапно вспыхнул в Одессе, за 1300 км от линии Западного фронта. Дело в том, что после заключения пришедшими в России к власти большевиками в марте 1918 года сепаратного мирного договора с Центральными державами в Брест-Литовске (известного в обиходе как Брестский мир) и выхода Советской России из войны немцы начали освобождать российских военнопленных. Поначалу они планировали использовать тех из них, кто поздоровее, на принудительных работах, а вот больных и раненых при содействии нескольких обществ Красного Креста стали отправлять на родину по несколько тысяч человек в день, и, вероятно, эти «воистину ходячие трупы» сослужили России скверную службу, завезя туда вирус[40].
В мае грипп обрушился и на Северную Африку, а оттуда, в том же месяце, не только распространился на весь Черный континент, но и, похоже, добрался морем до Бомбея (современный Мумбаи), а из Индии двинулся дальше на восток. Где-то к востоку от Индии, вероятно, и сомкнулись две встречных волны, поскольку еще в апреле сообщалось о вспышках гриппа в индокитайских колониях[41]. Ну а оттуда и до Китая рукой подать. «Небывалая эпидемия захлестнула северный Китай», – гласила «шапка» первого июньского номера New York Times, и далее за утренним кофе любознательные ньюйоркцы имели возможность ознакомиться со статистикой: 20 000 случаев зарегистрировано в одном только Тяньцзине на северо-востоке страны; «тысячи заболевших» и в столичном Пекине,
«Блицкатар», то есть стремительно развивающееся воспаление слизистых оболочек
B. Echeverri, ‘Spanish influenza seen from Spain’, in Phillips and Killingray (eds.), p. 173.
E. F. Willis, Herbert Hoover And The Russian Prisoners Of World War I: A Study In Diplomacy And Relief, 1918–1919 (Whitefish: Literary Licensing, LLC, 2011), p. 12.
K. D. Patterson and G. F. Pyle, ‘The geography and mortality of the 1918 influenza pandemic’, Bulletin of the History of Medicine, Spring 1991; 65(1):4–21.
