и уходят новую собирать. Так что вылезем обратно – никто не заметит.
– А Гриди? – совсем тихо спросила Лика. – Колесо – это же не мертвая станция. Она работала в пространстве, когда ее нашли. Вдруг он до нее добрался раньше наших разведчиков? И притаился.
– Гриди бы тут все съел и переварил сто раз.
– А если он маленький? Как тот, самый первый, который на астероиде исследовательский челнок заразил? Он тоже почти полгода спал. Сначала только компьютеры немного глючили, а потом вся нейросеть отключилась, когда челнок к базовому кораблю причалил…
– Нет здесь никакого Гриди. Иначе бы Колесо не запустили.
– Вот он как раз эту энергию сейчас ест и постепенно просыпается.
– Не пойдешь со мной ось смотреть? – прищурился Дин.
– Я просто так спросила.
Лика вздохнула и расправила плечи.
Они включили фонарики, теряя вес, прошли к центру Колеса, где был переход внутрь оси, подобный тому, через который с противоположной стороны закатывали оборудование, и, подтянувшись за скобы, заглянули внутрь длинного коридора.
Честно говоря, Лика думала, что будет интереснее. Единственное, что показалось ребятам необычным, – это продолжение оранжереи. На потолке ветвились и переплетались стебли растений, которые хорошо себя чувствовали в условиях невесомости. В ботанике в отличие от физики Лика была не очень сильна. Она опознала только кустики генно-модифицированной жимолости.
Собственная линия освещения здесь едва теплилась, фонарики оказались не лишними. Вдоль прохода располагались двери и люки, ведущие в лаборатории и мини-цеха обработки. Длинный коридор в дальнем конце упирался в тяжелые двери, за которыми скрывалась пультовая локатора. Все это Лика и Дин сто раз видели. Они покувыркались в невесомости, полосуя поблекшую зелень и унылые стены яркими лучами фонариков, и вернулись в оранжерею, где благодаря вращению Колеса была сила тяжести.
Дин нашел странные пальмы. Срастаясь стволами, они образовывали невысокие арки, на которых росли зонтики листьев. Пальмы выглядели скорее не как деревья, а как какое-то строение или причудливый волосатый забор. Лика с Дином немного поспорили – кокосовые они или банановые. В оранжерее еще было слишком холодно и темно, деревья не плодоносили. Пожелтевшие листья на ощупь оказались жесткими, как пластик.
– Как думаешь, оживут? – спросил Дин. – Их же специально для космоса выводили. Помнишь, наши биологи говорили, что некоторые сорта впадают в анабиоз, как амфибии?
– Не знаю. Но здорово, если оживут.
– А это что?
Дин присел на корточки. Лика подошла ближе. В зернистом грунте, больше похожем на грязный снег, прямо у низкого столбика системы контроля лежал плотный белесый шар. Он выглядел туго надутым. От него к пальмам вдоль толстого силового кабеля протянулись липкие нити.
У Лики словно что-то оборвалось внутри.
Гриди, который научился!
Сообразил,
