сплетённых Слов: снаружи нельзя было услышать то, о чём молвили внутри. Традиция запрещала и спрашивать о том, что обсуждалось под сенью деревьев. Поэтому в парке Молчания так часто встречались молодые пары, отношения которых не одобряли родители.
Злата и Миодраг миновали кованую ограду сквера и пошли по насыпной дорожке. От поступи гравий тихо шуршал; в вышине, среди крон, пели птицы. Свежий сосновый аромат пьянил. Золотой узор солнечных лучей, пробивающихся через густую хвою, украшал сизую землю. Волхв и царевна прошли мимо деревянных беседок, за резными решётками которых можно было видеть целующиеся пары или серьёзных, обсуждающих государственные тайны князей, чей покой хранили грозные витязи. Волхв и Злата нашли свободную беседку в глубине сквера и расположились в ней. Между колонн, что держали крышу, древний мастер по дереву вырезал райских птиц; подле колонн стояли подвижные лавки, в центре беседки – маленький круглый стол, на котором благоухали в горшочке цветы. Злата, сев напротив Миодрага, внимательно посмотрела на старого волхва.
– Здесь вы можете не бояться говорить, – сказала она. – Поэтому прошу вас, – Злата положила руку на сердце, – говорите сразу. Я не люблю долгие вступительные речи. Какую тайну вы решили мне поведать?
Миодраг внимательно смотрел в голубые как небо глаза Златы. Вылитая мать. Но если Агния была по характеру кроткой, то Злата походила на своенравную непокорную змеиху – настоящая наследница рода Полоза. Умна не по годам, строптива, как Полоз, и резка, как ледяная ворожба Владыки подводных пучин. Злата не верит никому и не боится ничего. Миодраг видел, что девушка уже готова исполнить то, что больше пяти с половиной лет назад повелел ему Полоз.
– Злата, если я скажу тебе, что Полоз являлся тебе? – Как бы ни желала Злата прямого разговора, Миодраг знал, как надо поступать.
Царевна нахмурилась.
– Я никогда не видела Повелителя отца, – сухо ответила она.
Миодраг наклонил голову набок.
– А если подумать? – чуть улыбнувшись, прошептал он.
– Я не хочу думать. – Злата поджала губы и встала. – Я не люблю загадки. Если вы не скажете, зачем позвали меня сюда, я уйду в Свагобор.
– Конечно, уйдешь, – кивнул Миодраг. – Только сначала вспомни ту ночь Чернобога, когда ты нарушила слово.
Злата с недоумением посмотрела на белоснежного старца: вытянутое лицо, хитрый прищур серых глаз и нос с горбинкой придавали волхву сходство с хищной птицей.
– Когда я нечисть увидела? – шёпотом спросила царевна, глядя на Миодрага снизу вверх. Волхв тихо рассмеялся.
– Злата, ты нечистью самого Полоза назвала, – ответил Миодраг сквозь смех, и Злата села обратно.
– Но отец мне сказал, что мы с девочками видели умертвие, – растерянно проговорила царевна.
Волхв отрицательно покачал головой:
– Драгослав не хотел
