Бейтел впустил меня в свой мир, что я соглашалась с ним во всем. Мы приближались к кемпингу, на тропинках все чаще появлялись прохожие. Что рассказали бобры, так и осталось загадкой.
Отец Бейтела – самый добрый из всех отцов нашего маленького клуба. К Донни он отношения не имеет: у того другой папа, с которым я не знакома. Хорошо, что я единственный ребенок: никакой путаницы с отцами. Папа Бейтела каждый вечер рассказывал нам, всем четверым, сказки перед сном. Он прозвал Бейтела Франциском в честь древнего святого, который беседовал с птицами. По-моему, он и сам умел общаться с любыми животными. Только с матерью Бейтела ему не повезло. Зараза каких мало! Изменила прямо у него под носом! Ну и он после этого тоже ей изменил. К сожалению, с моей мамой. Скандал вышел ужасный, и больше мы папу Бейтела не видели.
Боже, как же я ненавижу измены! Из-за них все, что ты раньше чувствовал и говорил, становится враньем. Если завтра мы с Диланом станем парой, я буду хранить ему верность всю жизнь. И еще десять лет после своей смерти – клянусь. Да и потом тоже. Не то что мать Гамлета: у нее муж умер, а она уже через несколько недель вешается на его брата – своего деверя, дядю Гамлета… Да я бы им всю постель заблевала! Как раз перед тем, как они в нее нырнут. Хотя это вроде как не измена – она ведь вдова, и все же. Вокруг Гамлета – сплошные интриги, заговоры и обман. Его ярость – это моя ярость.
Донни похож на свою мать, а Бейтел – на отца. Вот бы детей называли Номер Один, Номер Два и Номер Три, пока они не вырастут. А там уже решали, какое имя им подходит. Тогда Бейтел был бы не Бейтелом, а Франциском. А меня так и звали бы Номер Один.
Когда мы подошли к палаткам, наши мамы уже проснулись. Обстановка царила душевная. На огне закипал чайник, жарились яйца, Дилан и Донни еще спали. Я сидела у входа в свою палатку и писала. Все, что написано выше. Прямо досюда. Никто этого не замечает. Что я пишу, а не читаю. Что я здесь сижу. А если и замечают, по чистой случайности, то думают, что я нахожусь в другом мире, у себя в голове. И так уже тринадцать лет. Все уверены: слова из реального мира до меня не доходят, вот и мелют при мне все подряд. Так что о наших матерях я знаю все, что только можно (и нельзя).
Черт!
Дилана в палатке не было! Впервые за все эти годы я проворонила, когда он ушел. А он возьми да появись с мотком проволоки и удочкой в руках! Ходил в деревню. Без меня! Ну то есть он все делает без меня, но я-то всегда держусь рядом. Мы сели завтракать. Всемером. Такое редко случается. Донни тоже вылез из палатки. Я еще расскажу попозже…
Мама старалась изо всех сил.
– Ну как, весело тебе тут, Салли Мо? – спросила она.
– Очень, мам, а тебе?
– Качественный досуг, детка, качественный досуг!
Я кивнула и улыбнулась ей.
– Значит, тебе не хочется сходить с нами в деревню, выпить кофейку, погулять вчетвером в девчачьей компании?
Я заставила себя приподнять уголки губ и помотала головой. А вот Бейтелу выбора не оставили.
Он ужасно возмутился:
– Я хочу остаться с Салли Мо!
