выехать, находилась тысяча причин заняться срочными домашними хлопотами, которых хватало всегда. А может, это просто ее вечная привычка все усложнять и искать черную кошку в темной комнате, как нередко говорил муж. Но через минуту пришлось вернуться на землю, и привычные заботы отвлекли от мыслей о скором отъезде.
Глава 3
Лекция закончилась, но никто не расходился. Преподаватель, откинувшись на стуле у доски, слушал очередной вопрос. Неизменная улыбка, уверенность и какая-то лукавая ирония не сходили с его лица. Костюм, пусть и не самый дорогой, сидел как влитой, подчеркивая красивую фигуру. Стильная прическа, отсутствие галстука и никаких бумаг. Он никогда не пользовался конспектами и заготовленными планами на урок, поражая потрясающей памятью и эрудицией. Поверить, что месяц назад ему исполнилось сорок два, было непросто. Во взгляде, движениях, манерах было что-то очаровывающее и располагающее. Тонкий юмор, абсолютное пренебрежение к условностям и слава справедливого экзаменатора, требующего знаний и не заваливающего от скуки или плохого настроения, с годами создали ему огромную популярность среди студентов. Лекции его не прогуливал никто, несмотря на то что он никогда не проверял присутствующих. То, что халява не пройдет, знали все, но учить было приятно, тем более когда каждая тема состояла не просто из последовательности требующих запоминания фраз, а сопровождалась примерами из жизни и комментариями, которые были порой куда интереснее самой жизни.
– Роберт Маркович, скажите, – вопрос волновал всех, но никто не решался его задать, пока студент третьего курса Коля Ненашев не проиграл спор, и именно ему пришлось озвучить давно волновавшую всех тему, – почему вы сами не занимаетесь адвокатской деятельностью? Вы же знаете больше всех. У вас большой авторитет в определенных кругах и вам нет равных в аналитике. Ведь здесь, в институте, зарплаты меньше. Мне говорил папа, что вы подавали большие надежды, но все же ушли. Почему?
На миг по лицу Валенжера (фамилия преподавателя, скорее всего, имела французские корни, но безжалостное время растворило истоки происхождения) пробежало что-то очень похожее на досаду, словно от терзающего болью зуба, но заметить это не смог никто. Он лишь позволил себе задуматься, что было непривычно.
– Я не хочу защищать подонков, за которых платят большие деньги.
– Но ведь есть и невинно пострадавшие. – Коля не сдавался. Он перешел порог своей смелости и остановиться уже не мог.
– Есть. Вот поэтому я буду учить вас. Кто-то должен стать тем человеком, который защитит невиновных. Но, боюсь, чаще придется искать ошибки не спящих следователей, которые что-то упустили в заключениях, протоколах и прочих бумагах, чтобы сбросить пару лет для урода, который не заслуживает ничего.
– Но ведь все имеют право на защиту. – Тихий голос откуда-то из середины большой аудитории в тишине прозвучал слишком отчетливо.
– Имеют. Все имеют право на защиту. А еще умеют запугивать свидетелей, подкупать судей, терять доказательства. Много чего умеют. Но к нашей теме это не имеет никакого
