красочную картину побоища. По дороге подобрал и дубину. Без сил я волочил ее по земле, стараясь не рухнуть. Пиррова победа.
Вскоре я набрел на мелкий, всего по пояс, пруд, и прямо в накидке плюхнулся туда. Ноги вязли в глинистом иле у бережка. Я забрался подальше, чтобы смыть корку из крови и пыли, покрывавшую тело. Почувствовав облегчение, выполз на берег. За день воздух достаточно хорошо прогрелся, но меня ощутимо морозило, пока я слегка не обсох. Атаки мерзких комаров стали невыносимы. Их, по-видимому, влажное тело манило больше, нежели сухое. Мне пришло в голову обработать свои повреждения, и я использовал для этой цели клочья изодранной на груди накидки, скорее отпилив, чем отрезав их от шкуры с помощью ножа. Приложив к ране на голове листья подорожника, я зафиксировал их импровизированным бинтом. Следы от когтей на груди досаждали меньше, и я оставил их без внимания. Что касается заплывшего глаза, то с ним я поделать ничего не мог, а потому и не пытался. Вздумай я позаботиться обо всех мелких повреждениях, мне пришлось бы извести на перевязочный материал всю свою одежду, так как большая часть моего тела кровоточила, болела или, по крайней мере, чесалась.
Пока мне сопутствовала удача, да и сам я, следуя заветам Варьи, использовал для победы все силы. В груди появилось робкая надежда на благополучный исход испытания. Эх, видела бы меня сейчас Танюшка!
Я поднял топор и потряс им, угрожая абстрактным врагам в сторону гор. Одновременно я стукнул себя кулаком в грудь.
– Я дойду, дерьмовые пращуры! – негромко бросил я в темноту.
Так всегда: преодолевая какой-либо рубеж, словно получаешь от победы новые силы. Чем больше можешь – тем больше входишь во вкус, обретаешь уверенность, и вероятность нового успеха сразу возрастает.
Я начал взбираться по каменистому склону, усеянному валунами. Моим пяткам неслабо доставалось от острых каменных щепок. Уровень местности явно повышался. Валуны становились крупнее. Ветер ощущался сильнее. Когда меня совсем скукожило, я решил развести у разбитого молнией дерева костер. Обычно под рукой были спички или зажигалка, но при их отсутствии добыть пламя представлялось неразрешимой проблемой. Тем не менее я взялся за эту задачу, мобилизовав сведения, почерпнутые из книг и популярных телесериалов о жизни примитивных племен в дикой природе.
Я заготовил смесь из горсти сухих травинок, мелких веточек, кусочков коры. По идее, первобытный способ получения огня требовал наличия именно такого топлива. После я постарался использовать подручные камни и оружие для высечения искр. Несколько минут я пытался произвести пожар, но тщетно. Особых искр не получалось, а от тех, что были, толку было мало. Я ушиб ноготь, расцарапал обе руки, но результата так и не добился. В обиде на создателей передач о туземных обычаях, я бросил свою задумку и побрел дальше.
Я хмуро улыбнулся своим мыслям. Выходит, я полностью поверил версии Хранителя Священного очага. А какие теории у меня есть в запасе? Сон? Галлюцинации?
