место, и это не имело бы для меня никакого значения. Разница в тот момент для меня не существовала. Я шел туда, куда меня несли ноги, словно подчиняясь заданной кем-то программе, и мой собственный мозг в совершаемых мной действиях, в общем-то, не участвовал.
«На свидание», – вертелось у меня в голове.
Когда я вполз, Юдин сидел за столом, задумчиво воззрившись на бутылку, стоявшую посреди натюрморта из сосиски, помидора и открытой банки майонеза. Саня мельком взглянул на меня и вернулся к своим размышлениям.
– Так-то, – сказал я. – Поделом мне, придурку.
– Самокритично, – отозвался Саня.
– Потерял я ее. Окончательно. Навсегда.
– Печально, – изрек Саня. – Всякое в жизни случается. Вот я уже пять минут смотрю на это и не могу припомнить, откуда оно у нас взялось.
– Иди ты к дьяволу. Все пропало.
Он пощупал карманы в поисках сигарет. Поиски увенчались успехом.
– Неправда. Не все, – философски заметил Саня, закуривая. – Сигареты на месте. Общежитие тоже. И, судя по всему, континент Евразия тоже никуда не делся. У нас в наличии даже кое-что лишнее. То, что не пропало, а, наоборот, появилось. Причем для меня загадка, каким путем.
– О чем ты думаешь? У нее кто-то уже есть, понимаешь!
Саня наконец понял, что мне и впрямь плохо.
– Шустрая девка, – оценил Саня. – Время зря не теряет. Пару раз сходила с тобой в кафе, мозги запудрила и тут же бросила.
Я мычал, глядя в пол и погрузив пальцы в волосы. Саня похлопал меня по плечу:
– Слушай, Гордюков. Вот что я тебе скажу. Ты слишком серьезно относишься к женскому полу. А это не прощается. Бери пример с меня. Ты когда-нибудь видел, чтобы я страдал по плоти так, как ты? Никогда. Я всегда остаюсь в форме и о дурном не думаю. Девушки есть девушки, что с них взять? Как там о них сказано у… э… Ну их к черту, короче. Хотел процитировать и забыл. Вот увидишь, облегчение наступит уже завтра. Да какой завтра! Сегодня! Сейчас! Вот решим один вопросец, и все нормализуется.
Глупец. Он думал меня успокоить своими речами, не подозревая, что творится у меня в душе. В таких натурах, как я, погибающая любовь производит больше разрушений, чем пуля.
– Забудь этот инцидент. Вычеркни эту страницу из жизни, – резюмировал Юдин. – Женщины – зло. Я тебя сегодня же познакомлю с одной симпатичной особой, и все твои душевные колики как рукой снимет. А пока встряхнись и помоги мне выяснить одну крайне важную вещь. Как по-твоему, что это? – показал он на бутылку.
Я взял ее, вынул пробку и понюхал.
– Спиртное. Самогон, наверное. Или настойка какая-то.
Он кивнул:
– Мне тоже так кажется. А ты не помнишь, откуда он у нас?
– Не-а. Может, с выходных остался? Андрей с Виталиком что-то приносили с собой.
– Ага, после них останется, – скривился Саня. – По-моему, все допили.
– Может, мы покупали?
– Самогон?
Действительно,
