ь лопата, кирка, топор. Отношение к саперам, да и вообще к инженерной подготовке, было несколько пренебрежительное. Конечно, отчасти свою роль тут сыграла и известная вражда между родами войск, и непонимание роли инженерных войск в современной войне: «Мы идем в бой, а эти ребята, кроме пилы, топора и лопаты, больше ничем не занимаются»…
По труднообъяснимым причинам оборонное строительство оказалось в стороне от внимания популяризаторов военной техники. Это просто поразительно, т. к. затраты финансовых и материальных ресурсов на долговременную фортификацию поистине колоссальны и составляют крупную часть оборонного бюджета многих стран. Почему-то фортификации в целом и подземно-минному зодчеству в частности не везет в популярной литературе, и о нем пишут редко, часто проходя мимо «специальной военно-строительной» темы, обращая внимание только на те виды оружия, которые зримо и массово присутствуют на поле боя, и их действие эффектно чисто внешне, традиционно освещая лишь стрелковое, бронетанковое, авиационное и в меньшей степени морское оружие. В результате у неискушенного читателя часто складывается весьма неадекватная и превратная картина о роли и месте того или иного вида вооружения или военной техники.
Военные и гражданские историки не балуют своим вниманием инженерные войска. Очень часто в подробнейших описаниях войн, сражений, штурмов и осад крепостей, форсирований рек, битв все усилия саперов, весь их пот, кровь и мозоли удостаиваются краткого замечания вроде: «Большую роль в достижении успеха в … сыграли саперы…». Действительная роль саперов в достижении победы обычно не решающая, но весьма значительная и нередко даже очень значительная.
И совсем плохо обстоит дело с освещением истории подземно-минной борьбы. Как ни богата военная литература различными специальными учебниками и наставлениями по подземно-минному делу и минной войне, в ней не имеется ни одного специального труда, который бы освещал историю подземной минной войны. Самую позднюю книгу на эту тему, которую удалось обнаружить автору – это «Краткий очерк истории подземной минной войны» В. В. Яковлева, изданную в 1938 году, а позже – тишина… Да и эта книга – не популярное издание, а учебное пособие для слушателей Военно-инженерной академии РККА им. В. В. Куйбышева, выпущенное ограниченным тиражом всего около 2 тыс. экземпляров и объемом всего 64 стр. Однако и в этом «Очерке» даже наиболее яркие моменты, как, например, осада Казани или минная война под Севастополем, изложены более чем кратко. Развитие же подземного минного дела и боевые примеры минных войн XX века в этом труде отсутствуют. Во всей имеющейся специальной отечественной литературе более подробно освещены лишь Севастополь и Порт-Артур.
Одна из причин такого пренебрежения к истории подземно-минного дела заключается в общем незнании этого дела и неверии в его будущее. Многие специалисты сомневались в применении мин в будущих боевых действиях, или, в лучшем случае, предполагали их весьма ограниченное значение и применение. Между тем первая же война XX столетия восстановила значение мин и под крепостью Порт-Артур, и на полях Маньчжурии. Но к минам продолжали относиться скептически и отрицать их значение, пока Великая европейская война 1914–1918 гг. не показала, что и при новейших мощных средствах разрушения мины находят применение с той лишь разницей, что они появляются не под крепостями, а на позиционных фронтах. И применяться стали с невиданным доселе размахом и ожесточением!
В Первой мировой войне массированное наступление означало огромные потери: пехота шла в атаку на пулеметы, которые выкашивали наступающих целыми полками. Воюющие стороны постоянно искали новые средства для прорыва обороны противника. Не все ухищрения военных получили одинаковое освещение в учебниках: случаи первого применения химического оружия (Ипр, 1915 г.) и танков (битва на Сомме, 1916 г.) известны куда больше, чем подвиги саперов, зарывавшихся на десятки метров под землю, сооружавших длинные тоннели под вражескими фортификациями и закладывавших под них тонны взрывчатки. Рекорд глубинной войны – вклад британских саперов в Мессинскую битву (1917 г.): более года рытья, 21 тоннель, 455 тонн взрывчатых веществ, около 10 тысяч убитых немцев. Глубинные саперы (по большей части призванные в армию профессиональные шахтеры) отметились и в битве на Сомме. В окрестностях деревни Ля Буасель об их подрывной деятельности напоминают кратеры, самый крупный из которых, Лохнагар, достигает 21 м в глубину и 82 – в ширину. Гигантские провалы Лохнагар и Y Sap возникли 1 июля 1916 года, когда деревня, через которую линия фронта проходила с сентября 1914-го, оказалась на направлении главного удара британцев, первым делом уничтоживших германские укрепления. Взрывы меньшего масштаба происходили в течение полутора предыдущих лет: каждая из сторон старалась подобраться к укреплениям другой снизу, а также обнаружить и обрушить чужие тоннели. Подземные ходы «ныряли» на глубину до 30 м; в одном случае противников разделяло лишь полтора метра породы.
Как ни странно, Первая мировая («империалистическая») война для современной России остается во многом «терра инкогнита». А после Первой мировой о минах снова стали забывать. Но уже во Вторую мировую
