style="font-size:15px;"> Весь остаток дня она не выходила у него из головы. Ему хотелось узнать, над чем она так искренне хохотала, послушать истории, которые она наверняка рассказывает в компании своих друзей, просто смотреть в её сияющие глаза. Следующие несколько дней он, насколько позволяло время, бродил по корпусам университета в надежде снова встретить незнакомку. И эта её непреднамеренная недоступность только усиливала его интерес и желание.
А потом он снова увидел её через открытую дверь аудитории. Преподаватель что-то объяснял, показывая на какую-то невидимую Андрею схему, студенты слушали – кто внимательно, попутно что-то записывая, кто рассеянно. По лицу же Веры можно было подумать, что она смотрит захватывающий фильм – такая неподдельная увлечённость читалась в глазах и всей её позе. И это окончательно свело его с ума.
Первый курс так и остался в его памяти в первую очередь той любовью. Едва ли не всё свободное от занятий время он проводил с Верой. Просто гулять уже стало холодно, а на студенческую стипендию особо не развернёшься, и они, замёрзшие и румяные, заходили в какое-нибудь кафе попроще, пили чай, отрицательно качая головами на вопросительное «что-нибудь ещё?» официанта, и просто наслаждались обществом друг друга. Тогда ему казалось, что эти чувства его никогда не отпустят. Наверное, это хорошо, что влюбляясь, мы не вспоминаем о том, что любовь пройдёт. И получается этакая прекрасная концентрация в настоящем моменте, кроме которого, как известно, ничего больше и не существует.
Но всё, как это обычно и бывает, закончилось. Влюблённость всё-таки замешана на эмоциях, а они – субстанция довольно поверхностная и преходящая. Влюблённость по своей сути – весьма эгоистична, требует внимания к себе и удовлетворения своих потребностей. Многие ли в семнадцать лет умеют глубоко понимать других, идти на компромиссы, искать причины и определять следствия? К концу весны чувства у обоих стали угасать. В то время как раз началась летняя сессия – сложная, требовавшая серьёзной подготовки – и волей-неволей приоритет вновь пришлось отдать учёбе. А там подоспели и летние каникулы. Все разъехались с родителями отдыхать, и смена обстановки и новые впечатления ещё больше ослабили уже и так затрещавшие по швам отношения. К тому моменту, когда нужно было идти на занятия второкурсником, сердце Андрея вновь было свободно.
С одной стороны, ему даже нравилась эта вновь обретённая свобода. Но с другой было что-то невыразимо печальное в том, что то счастье, которое было у него прошедшей зимой, словно бы растворилось. Он недоумевал: зачем так нелепо устроен человек, что любовь сначала приходит, не спрашивая разрешения, а потом вдруг уходит – и ничем её не остановишь. Он смотрел на своих родителей, на родителей друзей – неужели их любовь длится десятилетиями? Или это уже не любовь? А может, это с ним случилась не любовь – а так, временное помутнение рассудка?
Но долго этими вопросами он тогда не задавался. Новый учебный год и студенческая
