духе.
– То есть ты живешь скучно? – Лукас провел пальцем по подбородку, покрытому щетиной, словно сейчас было утро и он только что встал с кровати.
– Не скучно, – возразила она, сбитая с толку ходом его мыслей. – Мне нравится постоянство.
Лукас втянул щеки, и его слегка насмешливый взгляд стал откровенно недоверчивым.
– Ты и минуты на месте не посидишь. По-твоему, это постоянство? – Он пожал плечами и повернулся вполоборота, словно хотел уйти.
Стейси чувствовала себя как преследуемая лань, получившая неожиданную отсрочку. Желая продлить общение с Лукасом, она призналась самой себе, что он ее напугал. Между ними всегда были отношения любовь-ненависть: любовь, когда они были с животными, о которых вместе заботились, и ненависть, когда Стейси видела, как Лукас добивается своего, особенно расположения женщин, и стискивала зубы от ревности. По сравнению с его утонченными подружками она чувствовала себя неуклюжей. Если она разденется, Лукас наверняка засмеет ее, как он делал раньше, когда она пыталась обогнать его во время скачек. Если бы они занимались сексом, она точно выставила бы себя дурой. Уехав из дома, чтобы учиться в колледже, она не встретила никого, кто походил бы на Лукаса, а те парни, с которыми она крутила романы, привили ей отвращение к сексу. Кто же знал, что не все мужчины часто принимают душ и обладают такими же сексуальными ступнями, как Лукас: она обнаружила это, когда вместе с ним и Ниалом плавала в реке. Лукас вряд ли захочет возиться с неопытной женщиной. Зачем ему это, когда его любовницы такие самоуверенные и знающие? А может, он научит Стейси сексуальным утехам? Размышляя об этом, она проследила за его взглядом.
– Персонал не должен так задерживаться, – сказал он, поворачиваясь к ней лицом. – Это касается и тебя. Я отправлю всех по домам.
– Даже меня? – дерзко спросила она.
– Нет. Ты останешься и будешь танцевать. Стой на месте и не двигайся, – предупредил он, отправляясь отдать приказ.
Стейси знала, что Лукас владеет этим отелем, а также еще несколькими. Отдав приказ, он вернулся к ней. Все, кроме одинокого гитариста, покинули бальный зал. Лукас объяснил, что музыкант спросил, может ли он остаться, так как ему надо дождаться утреннего рейса и нет смысла ложиться спать сейчас.
– Он сказал, что лучше поиграет любимые мелодии, чем проведет несколько часов в своей комнате, и я согласился. – Лукас пожал плечами. – Я разрешил ему оставаться столько времени, сколько хочет. Он никому не мешает. Особенно нам, – прибавил он с долгим проницательным взглядом.
«Нам?»
Ладно. Стейси забыла о том, как Лукас любит музыку. Обычно он включал музыку на конезаводе, и она помогала Стейси сбежать в другой мир, где не было грязных полов и немытой посуды.
– Ты всегда добиваешься своего? – спросила она, прикусив губу, чтобы не улыбаться.
– Всегда, – просто признался Лукас и рассмеялся.
Стейси тоже расхохоталась. В эти моменты они делились друг с другом всем, чего она могла желать: теплом, прошлым, которое не нуждалось в объяснении, и пониманием того,
