унаследует ее глаза?
– Обязательно попробую, пока я здесь.
Официантка принесла корзинку с горячими булочками и тарелку с маслом.
– Суп сейчас подадут, мисс Шарп.
– Спасибо, Эллен.
Тори посмотрела на Джереми с улыбкой:
– Согреваешься? Уши уже не такие красные.
Усмехнувшись в ответ, Джереми посмотрел на ее губы. Он помнил вкус поцелуев. Вряд ли придется почувствовать его снова.
– Хорошо у огня. Ветер сегодня просто ледяной.
– Зачем же ты пошел на пляж? – поинтересовалась Тори, разламывая булочку.
– Подумать, – встретил он ее взгляд. – О многом надо подумать.
– Пришел к каким-то выводам? – ровным голосом спросила Тори, но мышцы вокруг рта напряглись. Она явно нервничала, и Джереми воспринял это как хороший знак. Жизнь, которую каждый из них планировал для себя, должна измениться.
– Да, – признался он, – но не уверен, что ты готова их выслушать.
Глава 3
Неприятное чувство охватило Тори. Она коротко вздохнула. Перед ней стояла трудная задача, и она знала об этом. Несмотря на то что последние сутки она не могла думать ни о чем другом, Тори не была готова к предстоящему разговору. Она надкусила булку, но аппетит стремительно пропадал.
– Вот как?
Джереми твердо встретил ее взгляд.
– Одно знаю точно, Тори. Я не могу вернуться в Нью-Йорк и сделать вид, что ничего не случилось. Я буду отцом и не брошу тебя и нашего ребенка.
Тори почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, и опустила голову. Хорошо, что Джереми принял ее беременность и захотел принять участие в жизни малыша. Но ей претило, что он сделал это из чувства долга.
– Спасибо, – прошептала она.
– Если тебе что-то понадобится, только попроси. Ты ведь знаешь: я готов поддержать тебя материально.
«Материально». Она сжала кулаки под столом.
– Тори?
Обеспокоенный ее молчанием, он дотронулся до ее руки, заставив поднять глаза. Тори вздохнула и отчетливо произнесла:
– Спасибо, Джереми, но я сама способна обеспечить нас.
Джереми озадаченно нахмурился:
– Тогда чего ты ждешь от меня?
– Честно? Сама не знаю. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Он посмотрел на ее живот, потом на лицо, и в углах губ обозначилась улыбка.
– Боюсь, часы тикают, ты согласна? Стрелки приближаются к полуночи.
– Вряд ли меня можно считать Золушкой, – подняла бровь Тори, – или беспомощной дамочкой, которую нужно спасать.
В этот момент подали горячее: тарелки дымящегося супа и булочки с беконом и авокадо, которые Тори очень любила.
– Запах восхитительный.
– Так и есть. Обожаю эти сэндвичи. Не знаю, что предпочитает младенец – бекон или авокадо, но явно что-то из двух.
Несколько
