леди на портрете.
Строгость во взгляде герцога исчезла, губы растянулись в улыбке, и сердце Джоан забилось и стало подпрыгивать, как выброшенная на берег рыба.
– Когда я был ребенком, не мог правильно произнести ее имя, поэтому называл Ромашка.
– Поэтому рядом висит тарелка, расписанная ромашками?
– Это работа мамы.
– Правда? Очень красиво. Я помню, Джейми говорил, что именно она нарисовала карту на стене. Она, должно быть, обладала множеством талантов.
Лохмор пожал плечом, насупился и отвернулся. Джоан не могла представить, какие ее слова могли вызвать такую реакцию.
– Она и Джейми похожи.
Он посмотрел прямо ей в глаза.
– Все считают, что он похож на Беллу.
Джоан решила, что больше так не думает. Возможно, причина в том, что образ Беллы стал стираться из памяти, но сейчас она отчетливо видит сходство характеров герцога и сына.
– Осмелюсь сказать, я так не считаю. Или у Беллы и вашей Ромашки много общего.
Лохмор нахмурился.
– Как же я сам этого не заметил? – Вопрос показался риторическим, потому Джоан не стала отвечать. – Впрочем, нет ничего удивительного. Предки Беллы по материнской линии принадлежали к той же французской ветви рода, заключались и брачные союзы, если это несло политическую выгоду обеим сторонам. Мой отец познакомился с мамой на приеме в Аксморе, он тогда был молод и только начинал появляться в свете. Да, теперь сходство для меня очевидно.
– Цвет волос, глаза, рот почти такие же, но выражение лица другое. Впрочем, не стоит забывать и о стремлении художников приукрасить, Маргерит могла выглядеть не совсем так, как на портрете.
– Насколько мне известно, она была приятной дамой, как внешне, так и характером, – произнес герцог, рассеянно глядя на портрет.
Джоан внутренне сжалась, отчетливее ощущая свои недостатки в сравнении с такой красавицей.
– Порой историю меняют в угоду современности. Мне почти доподлинно известно, что Маргерит была весьма своенравна.
– А кажется очень доброй.
– Мама говорила, что хотела назвать меня Маргерит. – В глазах Лохмора мелькнули искры смеха.
– Было бы довольно… странно.
– Она хотела, чтобы родилась девочка. Для мальчика, к ее сожалению, выбор имен был не так велик. Отец сделал это на правах главы клана, меня назвали Беннейт в честь деда.
– Обидно. Особенно имея такие заманчивые перспективы называться Колокольчик, или, например, Кервель – более мужественно.
– Очень смешно. Мама говорила, что другими вариантами были Роуэл и Эш. Я всегда знал, что дочь назову Маргерит, если она у меня родится.
Герцог вновь помрачнел и отошел от портрета, а Джоан принялась лихорадочно подыскивать новую тему для разговора.
– Ваша светлость, вы обмолвились, что я могу
