И ведь не трещала, загадочно улыбалась и покорно слушала – вот и наслушалась гадостей на всю оставшуюся жизнь… Будь я писательницей или, например, владелицей музея, мою виртуальную коллекцию украсили бы отменные прототипы. Да что там музея – в нынешней ситуации больше подошло бы определение «кунсткамера»!
С какими только типажами я не пересеклась за эти полтора часа… Сначала за мой столик присел закоренелый холостяк, огорошивший целым списком требований в духе домостроя. Потом был великовозрастный маменькин сынок, взявшийся бестактно выпытывать, были ли у меня «э-э-э… близкие отношения». Наконец, немного обнадежил солидный с виду зрелый мужчина, деловито доложивший о разводе за плечами и преданности работе. Увы, этот и вовсе оказался законченным психом: узнав, что я еще не успела обзавестись детьми, принялся рвать на себе остатки волос и обзывать меня преступницей, грубо попирающей законы матушки-природы… Изюминкой «паноптикума» из претендентов стал хамоватый Че, окончательно добивший мою и без того хрупкую уверенность в собственной привлекательности.
– Больше – никогда, – поправив очки в изящной оправе, кратко резюмировала Ольга, когда мы дружно вывалились из злосчастного кафе, в котором и проходила вечеринка экспресс-знакомств. – Мало мне разочарований в личной жизни, так теперь, после этих «претендентов», я вдобавок уверилась в том, что зря за последние годы отставила с полдюжины нормальных, в сущности, мужиков! Столько глупости за семь минут мне еще слышать не доводилось… Представляете, один попросил меня улыбнуться, а потом стал болтать о знакомом ортодонте, способном за пару месяцев исправить кривизну зубов. Словно кобылу выбирает!
– Это что, один узнал, что я автомобилистка со стажем, так обрушился на «обезьян с гранатой, умеющих только губы за рулем красить»! Вы знаете, девчонки, как аккуратно я езжу, никогда не лихачу, – обиженно надулась Женька и, притихнув, виновато опустила глаза. – Простите, дурацкая была затея, зря я вас вытащила…
– У тебя хотя бы ребенок есть. Меня же за семь минут чуть не сожгли на костре инквизиции как отступницу от вековых семейных ценностей, – бросила я, решив умолчать о критике своей неидеальной фигуры. – Эх, сейчас пропустить бы по бокальчику для настроения, да нельзя, завтра на работу. Опять это окаянное воскресенье против меня!
Подруги, осведомленные о моих непростых отношениях с выходным днем, понимающе закивали. Наступил вечер, и можно было с полным правом отправляться по домам, только оставаться наедине с печальными мыслями совсем не хотелось. Так мы и застыли втроем на лестнице у кафе, глядя на раскинувшийся внизу торгово-развлекательный центр.
– У меня идея, – воодушевляюще улыбнулась Женька. – Давайте погуляем тут пару часиков. В кино завалимся! Выберем какую-нибудь романтическую чепуху. Или купим себе что-нибудь в утешение – тряпки, косметику. Соглашайтесь, девчонки, развеемся!
– Все продается, и все покупается. И не нужно строить из себя апологетов
