Он отправил за беглецом тысячу легковооруженных лучников под командованием комеса Даниила и трибуна скутариев Барзимера с приказом привести его обратно. На этот раз римляне оказались быстрей Папа, и он едва не попал в окружение, но ускользнул от них по тропе через лесную чащу и уже без помех вернулся в Армению.
После этого странного приключения Пап умело скрыл свою обиду. «Не показывая, что оскорблен, он продолжал хранить верность союзу с нами», – пишет Аммиан. Фавстос знал (так он думал), что Мушех Мамиконян употребил все свое влияние, чтобы союз с римлянами не был разорван. Заметим все же, что монарх Армении, какие бы у него ни были причины для верности Риму, и даже если дело было только в страхе перед римским оружием, в какой-то степени заслуживает уважения за то, что не бросился сразу же в объятия персов. Но те два римских командира, Даниил и Барзимер, которые не смогли его догнать, были в ярости из-за своей неудачи и довершили дело Теренция, окончательно опорочив Папа перед Валентом. В результате император приказал Траяну, командующему римскими оккупационными войсками в Армении, покончить с Папом. Убийство царя стало отвратительным театральным представлением, достойным поздней Римской империи. «Чтобы обмануть правителя Армении, были использованы все виды уловок. То Траян давал указание прочесть ему самые успокаивающие письма о намерениях Валента, то сам приходил просить о приглашении за царский стол». Когда все было готово, Траян пригласил Папа на пиршество, которое на самом деле было ловушкой. По словам Фавстоса, праздник был устроен на равнине Ху в провинции Багреванд, где стояли лагерем римские войска. Фавстос и Аммиан рассказывают о ней почти одинаково. Аммиан написал так: «Пир был роскошный. В зале гремела военная музыка. Когда частые возлияния начали горячить умы сотрапезников, начальник лагеря (Траян) ушел, а затем в зал вошел солдат-варвар из вспомогательных войск, свирепый на вид, с обнаженным мечом, и набросился на царя, прежде чем тот успел добраться до двери, которую, впрочем, предусмотрительно заперли… Пара (Пап) вынул из ножен кинжал, готовясь защищать свою жизнь, но был пронзен клинком в грудь и упал, как жертва перед алтарем, а тело его было покрыто ранами».
Ту же картину, добавив несколько подробностей, описывает и Фавстос: «Царь приехал на праздник в шатер Теренция. Внутри шатра вдоль стен стояли по кругу пехотинцы со щитами в руках и мечами у пояса. Снаружи находился еще один отряд полностью вооруженных воинов. Увидев эту охрану, Пап решил, что она поставлена в его честь. Когда он ужинал, солдаты с секирами сомкнули строй и окружили царя со всех сторон. Сразу после этого ему поднесли первую на празднике чашу вина, раздались громкие звуки барабанов, флейт, арф и труб. Царь окидывал взглядом музыкантов, держа в ладони чашу радости. Эта золотая чаша была у него в левой руке, и локтем левой руки он опирался о стол, правая же ладонь лежала на рукояти меча, висевшего у царя на правом боку. Он собирался поднести чашу к губам и не сводил глаз с
