в четыре раза. Подпись – «Аноним».
– Как это работает? – Пиа указала на надпись, когда ее мать закончила говорить с кем-то и подошла к ней. Рука девушки дрожала.
– Такое иногда случается, – отмахнулась мать. – Когда мужчина хочет купить что-то, чтобы удивить свою жену.
«Или он не хочет, чтобы его жена вообще об этом знала», – подумала Пиа.
– Он оставит свои данные у аукциониста, – продолжила мать. – Это рискованный шаг, который может его разорить. Другие гости повысят свои ставки.
– Риск стоит этих денег, я полагаю, – иронично заметила Пиа.
– Здесь речь идет об одной из картин, которые хранились на чердаке, – сказала Ла Рейна. – Весьма посредственный, кстати, художник. Но он уже умер. Разумной инвестицией эта покупка не станет.
Пиа рассматривала картину. С портрета на нее мрачно глядела молодая женщина. Свет выхватывал с темного фона картины приятные черты ее лица.
– Ты знаешь, кто она? – Пиа взяла карточку с описанием лота.
– Вешать на стену фотографии семьи – это сентиментально. – Мать вынула карту из ее руки и положила на маленький мольберт. – Демонстрировать портреты незнакомцев в своем доме – дурной тон.
Анжело Наварро допил свой напиток, разглядывая систему безопасности в зале и выбирая момент для реализации своей миссии.
Он мог бы послать агента, чтобы сделать ставку на портрет, но, во-первых, он не хотел никому доверять эту задачу, а во-вторых, возможность пробраться в поместье была слишком заманчивой.
Однако он не ожидал, что, когда он окажется в том месте, где родился, на него накатит такой шквал эмоций. Гнев и презрение охватили его, ярость и жажда мести снова вспыхнули в его душе.
Эти люди, ведущие себя как цирковые клоуны, делающие щедрые пожертвования в пользу пострадавших от насилия, были, по сути, теми же, кто когда-то игнорировал мучительную ситуацию молодой женщины. Они не вмешивались, когда у нее забрали ребенка, и продолжили почитать ее преследователей.
Анжело не испытывал никакого сожаления, когда проник на это частное благотворительное мероприятие с намерением вернуть себе то, что украла его мать. Или что ей принадлежало. Он никогда не пытался выяснить, как она получила драгоценности или какие именно из них пропали.
Однако когда у него появилась возможность нанести новый удар, он не смог ей противостоять.
Мог ли он превратиться в такого же бездушного человека, как и его отец? Чтобы продолжить мстить за свою мать?
Может быть.
Эта мысль не остановила его. Анжело пробрался к углу дома, дождался, пока охранник отвернется, и проскользнул в темноту двора. Он наткнулся на табличку «Только для членов семьи» на первой ступеньке винтовой лестницы, ухмыльнулся, проскользнув мимо нее, и поднялся во внутренний двор на крыше.
Лестница издала знакомый скрип, когда он достиг верхней площадки, – там он обнаружил, что кто-то оказался здесь раньше, чем он.
Звук
