без боли и сожаления. Они провели службу, которая была настоящим праздником его долгой жизни.
Рико кивнул, принимая ее извинения, и лишь болезненно поморщился, признавая, что это была его очень личная и очень болезненная потеря.
Неужели горе привело его сюда? Неужели он пытается заменить своего потерянного ребенка живым? Нет. Мысль об этом мучила Поппи.
Прежде чем она смогла найти слова, чтобы справиться с этим страхом, на кухне запищал таймер.
Лили тоже притихла, что было верным признаком беды.
Поппи резко повернулась и выглянула из-за дверного косяка, боясь представить самое худшее. Лили сидела и пыталась разбить об стол миску для еды.
Крепкие руки опустились Поппи на плечи. Дикий запах Рико и жар его тела окружили ее. Он посмотрел мимо нее на кухню. На дочь.
Выражение его лица было непроницаемым, оно было таким замкнутым и напряженным, что ее сердце ушло в пятки.
«Люби ее! – хотелось крикнуть Поппи. – Пожалуйста».
Рико громко вздохнул. Он набрал так много воздуха, что его грудь раздулась и коснулась ее спины. Его руки крепче сжали ее плечи.
Услышав тихий звук, Лили подняла свои великолепные серые глаза, так похожие на глаза ее отца.
– Мама, – пропищала Лили. Миски были забыты, и она поползла к ним, подтягиваясь на калитке.
Улыбка Лили помогала Поппи пережить все ее трудные дни. Она была целым миром для Поппи. Родители Поппи далеко, дедушка умер, бабушка… Ну, Поппи не хотела думать о том, чтобы потерять ее, хотя и знала, что это неизбежно.
Но она растила дочь, которая являлась для нее всем.
– Привет, пуговка, – прошептала Поппи. Она подхватила дочь на руки и поцеловала в щеку, не в силах устоять перед этим сладким запахом малышки. Затем она отряхнула руки Лили, потому что не имело значения, сколько раз она подметала или пылесосила, Лили находила пылинки и соринки в своем нетерпеливом исследовании окружающего мира.
На этот раз, взглянув на Рико, Поппи увидела его реакцию более отчетливо. Напряженность в его взгляде разъедала белоснежную кожу Лили и губы Купидона.
Ее эмоции снова закружились. Она нуждалась в этом. Ее сердце жаждало увидеть, как он примет свою дочь, но он тоже был угрозой.
– Это Лили. – Ее имя было поразительно сентиментальным, совсем не таким романтичным, как полагалось бы Поппи, но, поскольку ее собственное имя было цветком, оно казалось правильным.
Поппи запнулась, не готовая сказать Лили, что это папа.
Девочка поднесла пальцы ко рту и сказала: «Ейть».
– Есть? – переспросила Поппи и убрала руку с горла. – Ты голодна?
Лили кивнула.
– Язык жестов? – спросил Рико, и голос его искрил от беспокойства. – У нее проблемы со слухом?
– Это язык жестов для младенцев. Его преподают в детском саду. Она пытается говорить, но пока объясняется жестами, – ответила
