сушняк хорошо лизнули пламенем двигатель. Броня сильная, но везде масло, солярка – загораются быстро.
Раскидали горящие ветки, спихнули тяжелый березовый ствол. Кое-как, на глохнувшем двигателе вывели машину в безопасное место. А дальше тащил «зверобоя» на буксире командир батареи Чистяков.
Пока тушили огонь, получил ожоги весь экипаж, а стрелка-радиста и наводчика пришлось отправить в санитарную роту. Ходивший туда вместе с ними Степан Авдеев рассуждал:
– На что эта «кошка» метко садила, но сумели уйти от попаданий и прихлопнуть гадюку. А тут какая-то горящая береза да сушняк едва машину не сожгли и двух ребят на санитарные койки уложили.
Начальник санчасти, майор-хирург, перевязав Авдееву обожженные кисти рук, вгляделся в землисто-желтое нездоровое лицо лейтенанта. Ощупал пальцами живот, оттянул веки, рассматривая зрачки:
– Тебе бы, парень, в госпиталь на обследование. Печенка дает о себе знать?
– Бывает, – закашлявшись, ответил Степан.
– И легкие тоже просветить бы…
– Это я дыма наглотался.
– Нет, это последствия сильного удара. Лечиться тебе надо. Курево бросить и спирт не хлебать.
– И баб не трогать, – подхватил Авдеев.
– Трогай. На большее, судя по всему, сил у тебя не хватит. Нет, паря, поговорю с Пантелеевым и отправлю тебя в госпиталь.
– Помирать, что ли, там? Уж лучше на свежем воздухе, в бою, чем на больничной койке.
– Шутник… ладно, иди.
Когда вернулся на батарею с перевязанными руками, попросил Чистякова, морщась от боли:
– Саня, налей граммов сто пятьдесят. Рука ноет, сил нет. Мы все свои запасы сгоряча прикончили. Да еще хирург на нервы действует, в госпиталь обещает отправить.
– Нормально, полежишь, отдохнешь. Плохо, что ли? – сказал заряжающий Вася Манихин. – Мне бы кто предложил, я бы не отказался.
Степану налили полкружки разбавленного спирта, отрезали хлеба и сала. Чистяков приказал Манихину отнести спирта ребятам из экипажа Авдеева.
Опрокинув хорошую порцию спирта, Степан повеселел, грыз черствый хлеб с салом. Посмеивался над собой.
– Это ж надо! От снарядов спаслись, а горящая береза и сушняк едва нас, как курят, не поджарила. И двигатель, как назло, сдох. Кое-как запустили. Молодец Иван Крылов, не растерялся.
– Экипаж у тебя крепкий. Надо в представлении обязательно наводчика Колю Лагуту указать. Ну, и на Крылова я бумагу подпишу. Хоть чем-то ребят подбодрить.
Саня, тоже выпивший, свернул для товарища цигарку. Протянул, чтобы тот языком склеил скрутку.
– Насчет того, что вы чуть не сгорели, чему удивляться? Бронебойные болванки летят, от жара аж светятся. В момент все вокруг поджигают. На войне многое глупо. Помнишь командира третьей батареи? Два раза в легких танках горел, воевал с лета сорок второго. А погиб в прошлом месяце в километре от передовой. Фугас такую
