хорошо, что вы еще можете чувствовать, скоро тело совсем перестанет чтобы то ни было ощущать. Пропадут всякие ощущения. Я вот уже практически не помню холода,– его руки лежали на коленях, как у первоклассника, спина была прямая, и только глаза вдруг стали смотреть вниз, как будто с сожалением,– даже странно, что я его не помню, ведь мерз все время, кутался в какие-то кофты, шапку надевал уже в начале октября, так как уши начинали мерзнуть по утрам, и кальсоны носил с ноября по май, да и они не помогали. А вот перчаток у меня никогда не было, руки как-то совсем не мерзли, все ещё удивлялись, как такое может быть, весь с ног до головы укутан и всё равно мёрзнет, а руки на холоде и теплые всегда. Я и сам не знаю, но так и было. И дома я тоже все время кутался во что-то. Осенью заклею окна, разложу вату между рамами, вроде становилось теплей, а потом морозы ударят – и все, снова достаю теплые одеяла, пледы, вязаные носки. Странно, правда…
– Как вас зовут?– тихо спросила она, опустив голову вниз и закрыв глаза.
– Этого я вам не могу сказать, да и никто здесь не скажет, ведь имен своих прошлых мы не помним. Вот вы можете мне сказать свое имя?– подняв глаза, он посмотрел на нее.
– Конечно, могу! – она повернулась в его сторону и удивлено посмотрела,– как можно не помнить своего имени?!
– Ну и как же?
– Сейчас скажу. Вы заморочили мне голову, так что я имя собственное забыла. Как можно не помнить своего имени.
– Ну! Скажите же мне его, наконец.
Девушка задумалась, у нее не было сомнений в том, что она сейчас же ответит ему, но почему– то память молчала. Мысли бегали, сменяли одна другую, уже вот он ответ, но нет, бесполезно. Почему-то она стала вспоминать, как в детстве звала ее мама – бесполезно.
– Я не могу вспомнить,– растерянно произнесла она.
– Я тоже не могу. И никто здесь не может.
– А чего же все они ждут?
– Божьего суда. Мы не можем перейти в свое новое воплощение, пока Бог не поговорит с нами.
– Черт знает что,– она произнесла, и в ее душе еще были сомнения в реальности происходящего. Она думала, что если это сон, то обязательно к чему-то. Сразу же надо будет рассказать его своему психологу, хотя толку от него нет, так как этот специалист всегда говорил ей только то, что она хочет услышать,– да и как я могла умереть! Я же все помню, как я приехала домой, был вечер, дальше как-то смутно, но если постараться, то можно будет вспомнить и это.
– Вы скоро вспомните, не старайтесь пока.
– Странно все это. А давно вы тут?
– Не знаю, здесь же нет времени. Я просто сижу, смотрю на дверь, хотя вы пока ее еще не видите, и жду, когда она откроется для меня, и я уйду отсюда.
– А как вы узнаете, что она открылась именно для вас?
– Я не могу сказать точно, но когда она открывается, то это видит только один человек, тот, кому пора туда. Другие не видят этого.
– Очень странно. Почему же
