живой
По вечерам затихают все войны – с самого сотворения мира и до самого Армагеддона – чтобы безвестный композитор в каком-то там веке смог сыграть свою лучшую мелодию – чтобы ни вздох, ни шорох, ни дуновение ветерка не нарушили чарующую гармонию нот. И кто-то бесконечно далеко в будущем подхватывает мелодию – чтобы она звучала через века.
Третий живой
Сегодня сын в кои-то веки убрал свалку в своей комнате, открыл какую-то научную статью – и властелин Марса понял, что это уже не его сын, и вообще это все не их дети, это вернулись те, первые, которые строили здесь город, которые пали замертво в песках, которые погребены в пустыне. И нужно взять дробовик, и застрелить сына, потому что – не сын, и нет сил взять дробовик и застрелить сына, потому что – сын. И надо бы радоваться, что в кои-то веки за ум взялся, и не получается радоваться, потому что как бы это не кончилось тем, что сын возьмет дробовик…
Маленький книжонок
Сиводни я апять видил етих трех каторыи ни живыи и ни настоящии а старшии книшки мине ни паверили и сказали што я фсе предумываю и ничево такова не было а мине абидна што мине ни верят.
Сам
Он оторопело смотрит на старшего книга, который про живые дома, он не понимает, почему старший книг пришел сюда, в святую святых, в неурочное время, стоит на пороге, переминается с ноги на ногу, не знает, как начать разговор.
– Ну что… что такое?
– Господин автор… мы все-таки просим за младшего.
– В смысле?
– Мы знаем… вы не собираетесь его дописывать…
– Ну не собираюсь, и…
– …мы просим за младшего.
– Что… да что вы просите?
– Допишите его… пожалуйста…
Автор даже вздрагивает от неожиданности:
– А вам-то… какое…
– Ну как – какое, он же наш брат все-таки!
– Ничего себе…
– А разве нет?
– Да-то да, только… только… слушайте, чего-то я не ожидал даже, что вы так… ну… молодцы… Ладно, ступайте…
– Так вы… допишете нашего братика?
– Слушайте, это я решаю, а не вы…
– …мы вас очень просим, уважаемый автор… даже нет, не так, мы настаиваем…
– Все, все, свободны! – автор хлопает в ладоши, – ну-ка, все по местам!
– А может… а может, его спрятать как-нибудь? – спрашивает младший книг. Нет, не маленький книжонок, а младший книг, который про Марс.
– Да, пожалуй, это единственное, что нам остается, – соглашается старший книг, – автор забудет… не сожжет рукопись…
– …не сотрет, а не не сожжет, знаток вы наш, – смеется средний книг, который про музыку через столетия.
– Друг мой, ну что вы хотите, меня писали, когда еще не было
