но общаться с начальником полиции ей не приходилось.
Кабинет начальника полиции был достаточно уютным. На стене висело симпатичное панно. На подоконниках стояли ухоженные цветы. На рабочем столе был идеальный порядок. Обладатель кабинета – полковник Гимаев – был солидного вида (как показалось Ларисе, лет ему было около пятидесяти). Он был худощав, но это не лишало его какой-то привлекательности. Лариса отметила для себя, что ни начальник полиции, ни его подчиненный Глебов антипатии у нее не вызвали.
– Проходите, Лариса Владимировна, присаживайтесь. Прошу прощения за то, что отвлекаю Вас от работы и личных дел, но уж случай у нас достаточно не ординарный. Вам чай или кофе?
– Нет, спасибо. Давайте уж лучше сразу к делу. Вы меня очень заинтриговали.
– Боюсь не оправдать Ваших ожиданий. Мои новости не очень, скажем так, привлекательны. Видите ли, два года тому назад у нас в районе было совершено двойное убийство. Убийство достаточно жестокое. Погибли мать и дочь. Дочери было всего 20 лет, к тому же она была на седьмом месяце беременности. Убийцу мы нашли быстро. Доказательства его вины тоже удалось быстро собрать. Других версий у нас не было, да и глупо было работать по другим версиям, когда такая серьезная и неоспоримая доказательная база. Мы ждали приговора на 25 лет или на пожизненное, ведь он знал, что одна из убитых беременна, кроме того, убийство было совершено с особой жестокостью. Каждой из жертв он нанес не по одному десятку ударов ножом. Экспертиза показала, что после нанесения ударов ножом он почти каждый раз проворачивал нож в ране, причем жертвы были в это время еще живы. Представляете, что это за нелюдь? Я покажу вам фотоснимки с места происшествия. Вы, как врач, не должны пугаться? Когда я демонстрировал эти снимки своим знакомым, немногие спокойно могли смотреть на это.
– Все это понятно, но причем тут я? Я, конечно готова взглянуть на фотографии, но чем я смогу помочь Вам?
– Вот взгляните – полковник протянул Ларисе несколько фотоснимков. То, что было на фотоснимках, потрясло Ларису. Изуродованные трупы двух женщин, действительно, производили неприятное впечатление. Хорошо, что на врача они не могут оказать шокирующего воздействия, ведь приходилось присутствовать и при вскрытии трупов, но, тем не менее, ощущения были неприятными.
– Все бы хорошо, но творец вот этого признан психически больным и невменяемым. Он направлен на принудительное лечение. Самое страшное то, что на следующей неделе он выходит из лечебницы и встает к Вам на учет, на амбулаторное лечение. Я не врач, но кое-что в своей жизни повидал, так вот, я не верю, что за год его могли излечить. Поверьте, он опасен. Почему его выпускают, я сказать не могу.
– Возможно, лечение, действительно, произвело нужный эффект.
– Еще раз говорю Вам, такие люди не лечатся.
– А может быть, вы просто не доверяете современной медицине?
– Очень даже доверяю и с полным доверием обращаюсь
