Тут много! – заявил он и аккуратно стал раскладывать купюры по номиналу и быстро увлекся. Данила исподлобья изредка бросал на него взгляды.
– Вот! Это мое, а это ваше! – отец девочки торжественно поднес ему увесистую пачку. В ней было, на вскидку, тысяч сто пятьдесят-двести.
– Вы так считаете? Зачем? – отводя его руку, пробормотал Данила, – а впрочем, постойте, я не знаю, что там будет с моей головой, но есть один человек, которому они точно пригодятся. Беру. Простите, в моем положении грех отказываться.
– И это правильно. Вы заслужили. Серьезно вас зацепило, я смотрю, – протянул Владимир Владимирович, – и лучше эти деньги использовать на праведные цели.
Данила решительно взял протянутую пачку и небрежно бросил в вещмешок. Девочка, наблюдавшая эту сцену, сморщила лобик.
– Вас правда хотели убить плохие дяди? – протянула она писклявым голосом и частично спряталась за ногу отца.
– Да нет дяди просто не разобрались, – мягко улыбнулся Данила.
Он взял со столика золотом горевшую зажигалку и вручил ей.
– Это тебе егоза!
– Мне-е-ее? – удивилась девочка. – Зачем?
Данила нагнулся к ней и прошептал:
– С помощью этой штуки они как в зеркало смотрели и обманывали вас. Значит это ваш трофей. На память, чтобы папа больше не играл.
Вряд ли девочка догадывалась что значит слово «трофей», но она согласно покачала головой, быстро, почти мгновенно, взяла зажигалку и спрятала ее за спину.
– Гмм-м! Лена! – недовольно поджал губы отец.
– Все нормально! – улыбнулся Данила и похлопал его по плечу.
– Это вещь золотая! 585 проба! – нагнувшись к нему и морща лоб, прошептал Владимир Владимирович. – Достаточно, что вы и так спасли наши деньги. Как хотите, мы не можем ее принять. Леночка! Давай сюда!
– Вы уже рассмотрели? Ничего! Ничего! – улыбнулся Данила, – на здоровье!
Владимир Владимирович смущенно развел руками. Ему, судя по всему, было очень неловко. Поезд заскрипел на повороте. Вынырнули дачные домики, пошла нарезка огородов. После свистка, суматошно замельтешил в окнах встречный товарняк. И вновь стало тихо.
– Спасибо вам. Век живи, век учись, – промолвил отец девочки, после долгой паузы. – Так незаметно они меня втянули. Ведь я кандидат наук. К докторской приступил. Никогда себя глупым не считал. А вот как мальчишка попался.
– Профессионалы. Не отчаивайтесь! – улыбнулся Данила.
– Первые выигрыши были как наркотик: отключили сознание напрочь. Великое и неистребимое чувство халявы, как по нотам разложили. Препарировали. Неужели мы русские никогда от этого не избавимся!?! Ведь хороший народ. Почему мы так любим халяву?
Данила промолчал. Тут нечего было добавить к сказанному.
– А вы оттуда? Много слышал об этом, – он показал на его голову со шрамом, – но только из телевизора.
– Да! Но эта форма
