style="font-size:15px;"> – Вижу освоились в Москве? – улыбнулся он. – Нравится?
– Не совсем, – проговорила она.
Девушка была поглощена дорожной обстановкой, и Данила решил не дергать ее понапрасну.
Динамики приемника рвались струнами Аквариума:
«Песни нелюбимых.
Песни выброшенных прочь.
Похороненных без имени.
Замурованных в ночь.
…
У нас хорошая школа —
Прикуривать от горящих змей;
Вырвать самому себе сердце,
Стать ещё злей…
Машина миновала Московскую кольцевую, они свернули и движение сразу упало, а после еще одного поворота, машин на дороге почти не осталось, как и фонарей. Темная ночь плотно обступила со всех сторон, только узкий пучок света, от их фар, неутомимо скользил впереди.
– Что-то вы замолчали? – нарушила паузу Полина, не отрывая взгляд от дороги.
Ночной полусумрак в машине, отсутствие транспорта и то, что кругом был лес, изменили настроение. Полина казалась уже не такая чужая и строгая и ее голос не звучал так холодно как раньше. В нем появилось больше доброты и участия.
– Да не знаю, что говорить, – растерялся Данила.
– Выходит вы плохой кавалер? – бросила обвинение девушка и по голосу Данила понял, что она улыбается.
– Да есть такое, – с трудом разжал он губы в ответной улыбке, – да и какой с меня кавалер?!
– Как ваша голова? – спросила Полина, впервые за всю дорогу, кидая короткий взгляд на него.
– Да с переменным успехом, – вздохнул он. – Не отпускает. Накатывает.
– Не хотите устроиться на заднее сиденье? – участливо предложила она. – Можно даже прилечь?
– Думаете это будет удобно? – засомневался Данила.
– Легко! Нам еще минут двадцать ехать!
Девушка, не откладывая, притормозила у обочины.
– Подлокотник спрячьте в спинку и ложитесь, – посоветовала она.
Вещмешок опять пригодился Даниле. Приемник, сбиваясь с волны, уже давно предательски шипел, девушка поискала, нашла незабвенный «Плот» Юрия Лозы:
«На маленьком плоту
Сквозь бури, дождь и грозы,
Взяв только сны и грёзы
И детскую мечту,
Я тихо уплыву,
Лишь в дом проникнет полночь,
Чтоб рифмами наполнить
Мир, в котором я живу…»
– Старая песня, а я ее так люблю, – оглянулась назад Полина.
Но Данила ей не ответил. У него резко начал слезиться левый глаз. «Я уже не волнуюсь, – мысленно успокаивал он себя. – Все хорошо. Очевидно действие таблетки кончается, – думал он. – Принять бы новую, но здесь даже запить нечем! Надо потерпеть до дачи. Уже скоро»
Шоссе
