наслаждается щедрой природою,
Но за колючей стеной.
Жаром расплавлены окна чугунные,
Узник за мрачным окном,
Песни слагает от горя пурпурные,
Пишет и ночью и днем.
Прошлое в памяти, в страхе грядущее,
Тайной покрыта судьба,
Глупо утеряно вечное сущее,
Только реальна тюрьма.
Шум городской будоражит сознание,
Жизнью свободной, другой,
Узник стихами рифмует признание,
Боль, растворяя слезой.
Крутятся, вертятся мысли и замыслы,
Близость свободы видна,
Долгий к ней путь сквозь болота и заросли,
И жаль беда – голоднА…
Голос забыл свой поэт в одиночестве,
Ждет в одиночке рассвет,
Выходы ищет и смысл, в пророчестве,
И не находит ответ.
Смелые мысли и жесткие замыслы,
Горьких, два месяца в тень,
Думы тяжелые, волею сладостны,
С верой в тюрьме каждый день…
06.06.2014г.– 10.06.2014г., Киев, ИВС.
А ЗА ОКНОМ СВОБОДА…
А за окном шумит свобода,
В лучах златого небосвода,
Июнь нарядный в птичьих трелях,
Качает лето на качелях.
Я жду тюремного рассвета,
Чтобы обнять на воле лето,
Часы считаю в заточенье,
Мечтам дарю стихотворенья.
В мечтах ломаю, рву решетки,
Но путь к свободе не короткий,
Тюрьма во мне рождает волю,
Во сне я к ней бегу по полю.
Ныряю в травы дождевые,
Глотаю росы хмелевые,
Тюрьму, оставив за стеною,
Я вновь рискую головою.
Не обещая быть примерным,
На волю выйду непременно,
Мне жить в бурьяне невозможно,
Пусть только миг, но не ничтожно…
Пером стальным швыряя в лица,
Для тех, кто в горе не пылится,
Куплеты в совесть заколдую,
Отдам долги и месть святую…
Бог дай терпенье мне и веру!
Я призываю зло к барьеру!
Я не прощу им слез любимой,
Отвечу жестко… и могилой…
Кипит свобода за решеткой,
Судья во сне с зеленой соткой,
Мне приговор читает стоя,
А за окном июнь и воля…
10 – 11 июня 2014 года, Киев, ИВС.
Вечер летний ты одна,
Месяц третий ждешь в тревоге,
Звук звонка и на пороге,
Встреча наша после сна…
В тишине тюрьмы печальной,
Я слагаю в строчках встречу,
Верю, снам и не перечу,
Доле близкой и желанной.
Твое имя неустанно,
Повторяю днем и ночью,
Как молитву и воОчью,
Заглушая в сердце раны.
С каждым часом боль острее,
И спасают только мысли,
Они в памяти повисли,
И в душе
