заслуги перед русской географической наукой очевидны, и имя его не нуждается в какой-либо защите. Наша задача – помочь читателю избежать ложных представлений и заблуждений, что вызвало необходимость, насколько это представлялось возможным, дать соответствующие комментарии по тексту книги.
Необходимо помнить, что Громбчевский писал свои мемуары в драматической обстановке. Психологически и морально надломленный, страдающий неизлечимой болезнью, потерявший в русской смуте все, что вполне заслужил за долгие годы службы в императорской России, он испытывал тяжелый внутренний кризис. На пороге жизни и смерти он обращался к лучшим эпизодам своей биографии, многим уже не только в советской России, но и в Польше малоинтересной и почти забытой. В этом почти предсмертном взгляде на прошедшую жизнь он обнаруживает многое, что хотел бы видеть иначе, в совершенно другом свете и написать об этом так, чтобы его исторический портрет и деяния вновь вызвали интерес и уважение современников и потомков. И здесь ему пришлось пожертвовать частью правды и реальности.
Заметной особенностью мемуаров Громбчевского является порой серьезное расхождение приводимого в них фактического материала – хронологии и последовательности событий, сюжетов и пр. – с тем, что содержится в его экспедиционных дневниках. Этому есть свое объяснение, и о нем мы скажем несколько ниже. При подготовке настоящего издания составители не сверяли полностью содержание мемуаров и экспедиционных дневников Б. Л. Громбчевского на предмет неточностей и разночтений, которые, безусловно, имеются. Дневники и мемуары – это совершенно разный текстологический и жанровый материал, который имеет право на самостоятельное, автором определенное, существование. Каждый из них интересен, самобытен и оригинален и по-своему дополняет друг друга.
Достаточно неясным остается вопрос о времени написания книг Громбчевского, публикуемых в настоящем издании. Представляется, что рукопись первой книги – «Кашгария. Страна и люди» – была завершена еще до начала Первой мировой войны. В предвоенный период Громбчевский проживал в Варшаве и имел намерение заняться литературной обработкой и изданием своих экспедиционных дневников, оригиналы которых он в октябре 1911 г. получил от ИРГО[13]. Эти оригинальные дневники были позже утрачены[14], предположительно в период Первой мировой войны или гражданской войны в России, и при работе над мемуарами в Польше после 1920 г. Громбчевский уже не имел возможности ими пользоваться. На то, что рукопись первой книги была написана еще в императорский период, указывает и стиль подачи материала – он самодержавен, выдержан в верноподданической тональности, т. е. в том стиле и политической традиции, которые перестали существовать в России после 1917 г. и тем более выглядели архаично и даже аполитично в условиях буржуазной Польши начала 1920-х гг.
Предположительно рукописи книг
См.: К последнему перевалу: жизнь и странствия Бронислава Громбчевского. – С. 74.
Польские исследователи В. Попель-Махницки, А. Плескачиньски и К. Плескачиньска считают, что ими в фондах АВПРИ был обнаружен оригинальный экспедиционный дневник (точнее, фрагмент из 40 % текста) Б. Л. Громбчевского, относящийся к его 2-й Центральноазиатской экспедиции. См.:
