так не могут повториться и всплески чувств, если в основе своей они ранены на взлёте, в юности или даже в отрочестве.
«Тебя ж, как первую любовь»
Итак, домашнее образование Тютчев получил в родовом имении в Овстуге. Отличное по тем временам образование. Быть может, даже отчасти отличное и по нашим временам. Но это было всё же началом начал. Настало время продолжить учёбу уже в высшей школе. Для этого семья отправилась в Москву, где в 1817 году четырнадцатилетний Тютчев поступил в Московский университет на словесное отделение, правда, сначала лишь вольнослушателем.
О деревенских увлечениях поэта сведений не сохранилось. Сам он ничего о том не рассказывал, да и домашние не упоминали.
Но вот Москва раскрыла свои объятия. Сожжённая французами древняя столица ещё отстраивалась после варварства европейской банды, бесчинствовавшей там в сентябре-октябре 1812 года.
Именно в Москве ворвалось в сердце будущего поэта первое сильное чувство. Сведения о нём крайне скудны. Известно лишь, что любовь пришла в том возрасте, когда и Тургенев ощутил это высокое и всепобеждающее чувство, отражённое в прекрасной повести «Первая любовь». У Тургенева это случилось летом, в предместье Москвы, на даче, в том самом предместье, которое теперь уж давным-давно в черте города, Тютчева же любовь нашла, когда он жил в Москве, в родительском гнезде, в Армянском переулке, доме номер 11 и учился в Московском университете.
Этот переезд как бы ознаменовал вступление в большую жизнь, уже почти взрослую жизнь. Тютчев нередко бывал в Москве и в предшествовавшие десять лет, то есть в детстве и раннем отрочестве. Правда, гостил у тётки матери недолго. Тётка была замужем за генерал-поручиком графом Фёдором Андреевичем Остерманом, действительным тайным советником, в 1773–1780 годах возглавлявшим Московскую губернию. Дом Остермана находился у Покровских ворот в Малом Трёхсвятительском переулке, во дворе. Дом 8… кстати, этот дом был завещан матери Фёдора Ивановича Анне Васильевне. Но семейство было большое, и поэтому в 1810 году Тютчевы приобрели дом неподалёку, в Армянском переулке, который находится между Маросейкой и Мясницкой улицами. Этот дом был построен в восьмидесятые годы восемнадцатого века, как раз в период губернаторства Остермана, и был похож на настоящий дворец. Автор проекта – в ту пору ещё совсем молодой, а впоследствии знаменитый скульптор Казаков.
И хотя всё это было ещё до сожжения Москвы французами в 1812 году, этот престижный уголок мало менялся долгие годы. Помню обстановку в районе Покровки и Чистых прудов в 50—60-х и даже в семидесятые годы двадцатого века, потому что моё детство прошло неподалёку от обоих Трёхсвятительских переулков, Малого, помнившего Тютчева, и Большого, потому что по случайному совпадению родился в доме 8, но только по Покровскому бульвару. До Малого Трёхсвятительского было рукой подать. Достаточно спуститься по Покровскому бульвару в сторону Яузского, пройти Милютинский садик, в котором я в детстве гулял с няней или бабушкой, ну и будет справа по ходу Большой
