style="font-size:15px;"> «Одного? Вряд ли!» – мысленно парировал чистокровный англосакс. Однако вслух произнес:
– Не подлежит сомнению только одно: наше знакомство, а значит, и наша совместная работа откроют перед вами совершенно иные возможности, нежели та партийно-государственная система, в которой вы пока что обитаете.
– Естественно, откроют, но…
И тут уже, не позволяя Пеньковскому застревать в паутине схоластики, британец прямо спросил:
– Вы конечно же отдаете себе отчет в том, что сотрудничество с нами связано с определенным риском?
– С «определенным»? Плохо же вы знаете советские законы.
– Чтобы убедиться в суровости «шпионских» статей страны пребывания, необязательно слыть доктором юриспруденции.
– Насколько я понимаю, зарубежным дипломатам с их иммунитетом эти статьи вообще не интересны.
– То есть химеры быстрого провала, тюремных камер, пыток и в конечном итоге смертной казни вас не пугают?
– Почему же не пугают? Это – как нож гильотины над головой. Однако позвольте напомнить, господин Винн, что в отличие от вас я – профессионал.
– Признаю ваше явное превосходство на этом поприще, полковник, на котором я предстаю всего лишь жалким любителем. Однако согласитесь: у каждого своя миссия.
– Как только я почувствую близость провала, тут же постараюсь уйти за рубеж. Легально. Под любым предлогом и любым доступным способом. В любую страну.
– А вот и «туз в рукаве», на который вы так азартно, напропалую уповаете. Даже мысли не допуская о том, что легально уйти не удастся.
– Если начнем сотрудничать всерьез, буду готовить и нелегальный канал перехода. Причем хотелось бы – с вашей помощью.
Заверять его в поддержке Британец не стал, зато предложил Пеньковскому не обращать внимания на его сугубо ритуальное восприятие им бокалов со спиртными напитками, а спокойно отдавать дань русским застольным традициям. Чем тот сразу же и воспользовался.
Они уже доедали салаты, когда после очередной рюмки Гревилл наконец объявил, что с «ритуальным чаепитием по-русски» покончено, и предложил Пеньковскому во всех подробностях рассказать о своих служебных обязанностях, а значит, и возможностях.
– Как вы понимаете, полковник, в беседе со своими кураторами я должен оставаться убедительным, – объяснил он. – Не забывайте, что это я открыл вас для внешней разведки Британии. И что именно мне поручили разрабатывать вас – и здесь, в Москве, и в Лондоне… Считайте, что в моем лице вы получили импресарио международного класса, маэстро от разведки.
– То есть все складывается, как я и предполагал.
– Отрадно слышать это, полковник Пеньковский. Так блесните же всем богатством своего красноречия!
И был слегка обескуражен тем, что русский вдруг заговорил на сносном английском языке, лишь иногда, для точности, дублируя некоторые названия и термины на русском. Чтобы потом,
