взывания какого-то незнакомого, совершенно потустороннего духа зову родной дочери – зову крови. Решительно вонзив ключ в замочную скважину, мама провернула его пару раз. Легко, точно по скользкому льду, дверь выкатилась нам навстречу, распахнулась, впуская в соседскую квартиру. У порога мама на секунду застыла.
– Ууууу, – гудел призрак в дальней комнате. – Иииии…
Вперед по мрачному коридору, даже не зажигая свет, мама рванула на верную погибель. Ведомая самой судьбой и чувством долга, я кралась за ней, тем более оставаться сейчас одной было еще страшнее. Мы подошли к дальней комнате, дверь была приоткрыта.
– Кто здесь? – гаркнула мама.
Я даже подпрыгнула от страха – скорее меня прикончит родная мать, чем нечистая сила!
– Погите! – взвыло существо из-за двери нечеловеческим голосом.
– Кажется, оно говорит «бегите»! – Я потащила маму обратно.
– Да нет же. Это было «помогите», – утверждала мама. – Теперь я точно разобрала!
И она распахнула дверь в комнату. Картина нам открылась необычайная. От удивления мы обе так и обомлели… Мебель теперь стояла совсем иначе, она была отодвинута от стен и сгрудилась в центре каким-то страшным деревянным замком. Кровать, а на ней, вздымая ножки к потолку, громоздилось кресло. Теперь я была уверена лишь в одном: все невозможные скрипучие звуки не послышались мне, мама видела все это так же отчетливо, как и я. Она стояла, озираясь по сторонам, каждый миг ожидая, что разбушевавшийся полтергейст запустит в нас стулом или торшером, который привалился к шкафу и давал то самое тусклое свечение. И тут из дальнего угла, скрытого от наших глаз построением из кровати и кресла, донесся тот самый жуткий вой. Никто не швырял в нас мебель, не приподнимал за волосы и не возил по стенам, как хлебным мякишем по жирной тарелке. Лишь стонал, и надо признать, довольно жалостливо.
– Все хорошо, – успокаивала призрака или себя мама. – Мы подходим. Никаких резких движений.
Мама стала обходить кровать, я за ней. Мы тянули шеи вперед, стараясь заглянуть в угол раньше, чем окажемся там сами. Как две жирафы на нетвердых ногах, шаг за шагом, мы приближались к тому, кто вот уже почти неделю бушевал в этой комнате. И вот мамина шея завернула за угол.
– Господи! Боже мой! – выкрикнула мама и отшатнулась.
Она первая увидела монстра и пришла в ужас. Я же не могла и слова вымолвить – так и застыла, точно замороженная. В углу из сумрака проступала жуткая фигура. Я не могла понять, зверь это или человек: все тело его было изломано. Ноги неестественно вывернуты, так что ступни торчали из-за ушей, руки же были где-то внизу, существо опиралось на ладони, чуть покачиваясь. А сколько невыносимой печали и муки в глазах!..
– Помогите! – на этот раз довольно членораздельно прошептало существо.
Мама молчала, зажав рот ладонью, тогда я поняла: настал мой час – и спросила:
– Чем мы можем помочь? – Голос мой почти не дрожал. – У вас остались незавершенные дела на этом свете?
– Свет! – вторило существо.
– Желает
