я хочу! – решительно объявила Юлька. – А Натэлка только еще на рынок собирается! Я ее знаю, она там все ряды обойдет и всем продавцам нервы вымотает, это часа на два! А потом еще будет полдня над этим своим мясом стоять! И Атаманова от кастрюли гонять, чтоб куски не тырил!
– Зато вкусно получится!
– Это точно, – согласилась Юлька. По мнению друзей, стряпню Натэлы можно было свободно подавать в самых лучших ресторанах. Однако всей этой вкусноты еще надо было дождаться, а Юлькин желудок уже давно играл военный марш.
– Слушай, ну пойдем хоть на набережную, чебуреков купим! – взмолилась она. – У меня кишки в узел закручиваются! Сейчас уже не жарко, хорошо, идем!
Белка вздохнула и нехотя стала подниматься.
Приморская улочка была почти пуста. Юлька неслась вдоль набережной размашистым матросским шагом.
– Не пойму, куда он делся… Тут же всю жизнь дядя Махаз чебуреками торговал! Опять, что ли, на свадьбу к кому-то уехал?! Ничего, сейчас до конца улицы пробежимся, заодно, может, наших встретим, там рынок, и… О! Ромка! Ромка соседский! Сидит, весь из себя красивый! Здорово, Ромка, это я приехала!!!
Полундра отпустила руку подруги и помчалась в сторону моря. Там под огромным каштаном расположился уличный художник. Он сидел на матерчатом складном стульчике, рядом, приколотые на самодельный фанерный стенд, висели его работы, а стул для клиентов был пуст. Услышав истошный Юлькин вопль, он обернулся. Полундра кинулась к нему, и через минуту они с парнем уже обнимались и колотили друг друга по плечам и спине.
– Ромка, ты как?! Нет, ну ты как?! – орала Полундра. – Я только днем приехала, с друзьями и дедом! У вас-то как дела? Юрка где сейчас? В отпуск приехал? Слушай, а что, Ленке операцию сделали все-таки, да?! Она нам открыла – и без коляски, на костылях! Сама до калитки дошла, вот круто! Где вы с Юрцом бабки-то взяли? Что продали? Слушай, ну как же здорово! А думали, что безнадежно! Сам-то как? Экзамены сдал? Мог бы и в гости зайти хоть раз в Москве-то! Белка, Белка, иди сюда скорее, где ты там?! Господи, корни пустила, что ли?! Иди сюда, я тебя с Ромкой познакомлю!
Корни Белка не пустила. Но ноги напрочь отказывались идти. Потому что в двух шагах от нее стоял в обнимку с Полундрой зеленоглазый смуглый парень в майке-тельняшке. Тот самый, который заговорил с ней по-французски два месяца назад в «музыкальном зале» тропининского музея. Тот, который принял ее за неведомую графиню. Тот, кто каждую ночь снился ей, и Белка ничего не могла с этим поделать. И никому-никому не могла об этом рассказать.
«Я сошла с ума», – грустно подумала она, отказываясь верить собственным глазам. Но поверить все же пришлось. Потому что с фанерного стенда на нее смотрел ее собственный портрет. Акварель была написана так точно, что Белке казалось – она смотрится в зеркало. Да, это она… Нелепая прическа с хвостами, схваченными красными заколками-«звездами»… Белое платье с открытыми плечами… Все, как было в тот теплый вечер, когда она играла Чайковского в музее! «Боже мой, какая я тут красивая…» – машинально подумала
