– старый хрыч весил, как покойник. Оказавшись на ногах, он схватил Шай за рукав и притянул к себе.
– Обещай мне… – тихо проговорил он. – Обещай мне, что больше никогда не встанешь на моем пути.
– Обещаю. – Она погладила Лэмба по изуродованной щеке. – Но коня для тебя все-таки придержу.
И выполнила обещание, схватив лошадь под уздцы и ласково бормоча ей на ухо. Жаль, что не нашлось никого, способного так же успокаивать ее саму, пока северянин медленно и устало забирался в седло, сцепив зубы от натуги. На спине коня он ссутулился, правой рукой взявши повод, а левой придерживая плащ у горла. И снова казался стариком. Дряхлее, чем когда-либо. Древняя развалина, раздавленная непосильными заботами.
– Он в порядке? – громким шепотом спросил Лиф, будто боялся быть подслушанным.
– Не знаю… – ответила Шай.
А Лэмб, казалось, не слышал ничего, глядя вдаль, в черный, слившийся с небом горизонт.
– А ты в порядке?
– Тоже не знаю. – Она ощущала, что привычный ей мир разбит вдребезги и катится в пропасть, а ее влечет ветер по бескрайнему морю и земли не видно. – А ты?
Лиф покачал головой и опустил глаза.
– Тогда лучше тебе забрать из фургона все, что может пригодиться в дороге, и в путь.
– А как же Скейл и Кальдер?
– Они еле ходят, а нам нужно спешить. Бросим их здесь.
Ветер швырнул капли дождя в лицо Шай, которая натянула поглубже шляпу и крепко сжала зубы. Брат и сестра – вот на чем следует сосредоточиться. Они – звезды, по которым Шай сверяла свой путь, два источника света в кромешном мраке. Только они имели значение.
Потому она толкнула лошадь пятками и повела спутников в сгущающуюся ночь. Но не успели они отъехать от городка, как ветер донес шум. Шай натянула повод. Вытащив меч – длинный и тяжелый старый палаш с односторонней заточкой, Лэмб поставил своего коня рядом.
– Кто-то сзади! – воскликнул Лиф, вытаскивая лук.
– Убери его! В такой темноте ты, скорее, застрелишь себя. Или, того хуже, меня.
Прислушавшись, Шай различила стук копыт на дороге, скрип фургона, увидела пляшущее пятно света за деревьями. Жители Эверстока решили их преследовать? Трактирщик оказался бо́льшим приверженцем правосудия, чем показалось на первый взгляд? Она вытащила из ножен короткий меч с роговой рукоятью. Клинок вспыхнул алым в последнем прикосновении сумерек. Шай понятия не имела – чего же ждать? Если бы сам Иувин возник из темноты и поприветствовал бы их, она бы нисколько не удивилась, а поинтересовалась бы, куда он держит путь.
– Погодите! – донесся самый сильный и противный голос из всех слышанных Шай.
Никакой это не Иувин. Человек в шубе. Он появился верхом, удерживая факел в одной руке.
– Я – друг! – сказал он, переводя лошадь на шаг.
– Но не мой друг, – ответила Шай.
– Так давай для начала исправим это недоразумение!
Он запустил
