голову, одарила меня ненавидящим, хоть и удивленным взглядом. Снова уставилась на свои приборы.
Марк заерзал. Крикнул:
– Сбрасывай толкач!
– Ты меня еще рожать поучи, – презрительно откликнулась летунья. Я подумал, что рожать-то ей вряд ли доводилось, судя по крепкому животику, и поддержал мальчишку:
– Давай, делай что велят!
На этот раз она ответила:
– Будь ты один – сама бы планёр в воду воткнула. Но мальчишку я довезу… попробую… молчал бы, душегуб.
– Я честный вор, – обиделся я.
– Сбрасывай толкач! – снова сказал Марк. Он был испуган. – Хвост подпалим!
Хелен помедлила еще миг. Потом рванула один из рычагов. Планёр дернулся, рев мигом стих, и я увидел в окно, как падает, кувыркаясь, дымящийся цилиндр. Вот была здоровая длинная труба, вот он превратился в карандаш, а вот уже точка несется к волнам, рассыпая искры и оставляя дымную полосу.
Мне снова стало жутко. Я ощутил высоту.
– Только не паникуй! – Марк говорил слишком громко, еще не оценив наступившей тишины. Хелен презрительно глянула на меня – и это помогло. Пацан не боится, женщина не боится, один я трястись буду?
Нет.
Решимости хватило на минуту, в течение которой я разглядывал светлеющее небо, оранжевую полосу восхода и убеждал себя в надежности планёра. Потом я почувствовал, как он клюет носом, словно лодка на крутой волне. Хелен впереди дергала рычаги, мы то заваливались на крыло, то проваливались в бездонную яму. Море и небо мелькали в окнах, будто решили шутки ради местами сменяться. Меня бы давно уже стошнило, не будь желудок безнадежно пуст. Я вцепился в спинку переднего кресла, и тонкое дерево затрещало.
– Утихомирь его! – бросила Хелен. – Быстро!
– Вниз, ведьма! – завопил я. – Са… сажай… я… убью!
Марк впился в меня, попытался придавить к креслу. Какой там… я толкнул его так, что мальчишка спиной уперся в матерчатый потолок. Дрожащая под напором ветра ткань захрустела, разрываясь. Марк дико закричал.
Это меня отрезвило. Не то чтобы страх совсем пропал, но на миг я о нем забыл. Глаза у Марка от ужаса стали круглыми, пальцы закаменели на моих плечах. Я рывком прижал его к себе, обнял. Холодный ветер хлестал по лицу, врываясь в кабину.
– Поворачиваю к острову, – сказала Хелен. – Сейчас сядем.
Марк ничего не ответил – краткий миг, когда он торчал из планёра спиной наружу, убил все его мужество. Поэтому я выдернул из-за пояса нож и коснулся шеи летуньи.
– Мы летим к материку. Слышишь?
Планёр по-прежнему дергался из стороны в сторону. Хелен молчала.
– И хватит пугать, – добавил я. – Да, мне страшно! Только вбей в свою красивую головку – на остров я не вернусь. Прирежу тебя, если обратно повернешь. Ясно?
Теперь планёр летел ровно. Неуловимыми движениями рук Хелен направляла его на верный курс. И высоту мы перестали терять, опять поползли вверх, в полной тишине, и это было страшно, но в то же время прекрасно. Лишь ветер хлестал в
