кивнул:
– Значит, ты с нами.
– Само собой.
– Правильно, пацан. Так держать... Тем более что обратного хода у тебя уже нет. В нашем деле задняя скорость не работает. «Калину красную» смотрел?
– Смотрел, – кивнул Серега.
Он хорошо помнил, кто и за что убил вора-отступника. Через душу леденящей змейкой проползла могильная жуть.
– Так вот, у нас такая же калина. То бишь малина... Да ты не дрейфь, фраер. Будешь правильным пацаном – жалеть не будешь...
Подъехал Хлопчик. Он молча передал руль Шороху и сел рядом с ним. Он по-прежнему выказывал свое превосходство над Серегой. И за всю дорогу не сказал ему ни слова.
Два дня Сергей гонял балду. А на третий появился Шорох. Посадил его в свою родную «семерку» и протянул ему две пятидесятирублевые бумажки.
– Это тебе, – через зевоту пояснил он.
– За что?
– За работу, за что ж еще.
– Так я ж только смотрел.
– Тогда считай, что это ученические, – криво усмехнулся Шорох. – Забирай!
Серега пожал плечами и сгреб ассигнации пятерней, сунул их в карман.
– Дальше что? – недовольно покачал головой Шорох.
– Как что? – не понял Серега.
– Ты, я вижу, так и не понял, что ты уже не сам по себе. Ты в нашем братстве состоишь. Понял ты это или не понял, а?
– Понял.
– А я тебе про «общак» на зоне рассказывал, нет?
– Рассказывал.
– Так вот, братан, «общак», он и на воле есть. И если ты с нами, то... В общем, сам должен понимать.
Серега все понял. И без всякого сожаления вернул Шороху одну купюру в качестве «членского взноса».
– Правильно, братуха, бабки в «общак» жилить не надо, – одобрительно сказал Шорох. – «Общак» братву на зонах греет. Тебе пока этого не понять. А на кичу попадешь, сразу все поймешь...
На Серегу смотрели холодные, бесчувственные глаза. Шорох не угрожал и не успокаивал. Он просто констатировал факт. Рано или поздно Серега попадет в тюрьму, и к этому нужно готовиться загодя. А попадет он туда как преступник. Потому как он уже двумя ногами стоит на преступном пути. Вместе с Шорохом он угнал машину. По всем раскладам получается, что он соучастник преступления. И даже если он раскается, это уже не вернет его к прежней жизни. Он может снять грех со своей души, но перед законом ему не очиститься. Прознай менты про его подвиги, они живо устроят ему небо в клеточку.
Что-то Сереге уже не очень хотелось воровской романтики. Разгульная жизнь прельщала его уже не так, как прежде. Хотелось вернуться домой, запереться в своей комнате и остаться наедине со своими мыслями.
Но Шорох уже тянул его в кабак.
– В «Евразию» поедем, – решил он. – Там посердитей будет...
Это был самый крутой в городе кабак. Не какая-то забегаловка, вроде «Юбилейного». Там и обстановка другая, и сервис не в пример лучше. И цены, разумеется, зубастые. Все это он знал с чужих слов.
