это явно рассмешило.
– Вы обвиняете меня в том, что я прямодушна?
– Мы с вами превосходная пара.
– Разве Порция не рассказала вам обо мне все? В особенности о скандалах.
– Порция на редкость деликатна. – Себастьян, конечно, расспрашивал кузину, но она сообщила ему лишь то, что и так было известно о Веронике.
– Ерунда, – хмыкнула Вероника. – Порция не в состоянии хранить секреты.
– Вероятно, она думала, что вы сами расскажете мне о своем прошлом.
– Почти нечего рассказывать. Меня всегда больше интересует настоящее, а не вчерашний день. Однако… – Она мило улыбнулась. – Мне пришло в голову после нашей прошлой встречи, что, в то время как я узнала о вас очень многое, мы едва говорили обо мне.
– Приношу свои извинения. Как невнимательно с моей стороны.
– Я так не считаю. – Вероника жестом отвела его извинения. – Это не ваша вина. Я сама не дала вам возможности спросить меня о чем-то значимом, да и вообще ни о чем. – И сверкнула улыбкой.
– Все равно я должен был хотя бы спросить вас, видели вы пьесу или нет.
– К чему об этом сейчас говорить? Но все-таки есть кое-что, что вам следует обо мне знать. – Она извлекла из перчатки сложенный листок. – Я составила список.
– Неужели? – засмеялся он. – Какая предусмотрительность.
– Ненавижу попусту терять время. – Она взглянула на записку. – Прежде всего меня никогда не волновало то, что я – предмет пересудов, если они относительно правдивы.
Он кивнул:
– Замечательно. Продолжайте.
– У меня есть материальные возможности делать то, что я хочу, и большей частью я так и поступаю. Хотя я не озабочена чрезмерным соблюдением приличий, но демонстративно их не попираю.
– Весьма разумно.
– Да. Я разумная и не вижу нужды скрывать свой ум.
– И незачем.
– Больше всего я люблю хороший спор.
Он усмехнулся:
– Это я заметил.
– Конечно, если только предмет спора не роскошная шляпа.
– И это я тоже заметил.
– Я рассчитываю на то, чтобы мое мнение уважалось. – Она слегка сощурилась. – Даже когда мнения не совпадают.
– Понимаю.
Она просверлила его взглядом.
– Я не верю в сожаления.
– И я тоже.
– Я ценю свою независимость и свободу.
– Это вполне понятно.
– Я бы хотела, чтобы моей эпитафией стало: «Она никогда не была скучной».
Он засмеялся.
– Запомню. – Он посмотрел на листок. – Это все?
– Пока все. – Она сложила записку. – Если только вы не хотите еще что-нибудь узнать.
– Многое, но ничего из этого там не указано. – Он выдернул у нее из руки записку, смял и отбросил в сторону. – У меня имеется собственный список.
