иконописного изображения. Б. В. Раушенбах констатирует, что изображаемый на иконах (добавим – и на миниатюрах) мир четырехмерен, так как обычное и мистическое пространство «сливаются» в нем: «…каждая точка одной и той же комнаты должна считаться дважды: один раз как принадлежащая обычному пространству, другой – мистическому»[72]. Проблема возможности передачи этих слитых пространств решается в иконописи через условность изображений и некоторые приемы «выделения» мистического пространства (мандорла, сегмент неба и т. п.)[73]. Используя традиционные иконописные приемы, книжные иллюстраторы стремились по возможности передать все точки пространства и времени, которые указываются или упоминаются в тексте.
Особого рассмотрения требует следующий пример из Жития Сергия Радонежского, в тексте которого говорится: «Сице живый со братиами, аще и не поставлен бысть в пресвитеры, но вельми с ними (братией монастыря. – Н. Ю.) пристояще церкви Божии» (Петр. сп., л. 114 об.). На соответствующей этому тексту миниатюре (л. 91 об. /115 – илл. 8а) изображен преподобный Сергий в церкви, а перед ним, справа, представлен некий пресвитер с воздетыми к иконе Спаса руками. Пресвитер изображен с нимбом и без подписи. По аналогии с предыдущим примером можно предположить, что это изображение будущего, то есть иллюстрация к словам о том, что преподобный Сергий еще не был поставлен во пресвитеры. Однако у изображенного священника несколько иная, чем у Сергия, борода, следовательно, это не Сергий. Возможное, на наш взгляд, объяснение заключается в том, что это изображение того, кого не хватает в монастыре, – пресвитера. В подтверждение можно привести другой аналогичный пример, когда, согласно Житию, Сергий Радонежский молился Богу о даровании обители игумена, и «не себе же самого точию просил, но иного некоего, его же Бог даст» (Петр. сп., л. 122 об.). На миниатюре (л. 98/123 – илл. 8б) изображен Сергий, молящийся в храме, а за ним в дверях видна фигура некоего монаха. Ответа на вопрос о том, кто этот монах, в тексте не имеется, поэтому остается предположить, что это тот, о котором молится преподобный Сергий, – некий игумен. То есть изображен опять же тот, кого нет, кого не хватает в монастыре. Фигура монаха тем более условна, что, как мы знаем из Жития, игуменом монастыря становится сам Сергий.
В Новгородском сборнике в иллюстрации «Чуда 3-го святого Варлаама о рыбах» изображена большая рыба, отсутствие которой среди принесенных рыб прозревает преподобный Варлаам (л. 72 об. – илл. 8в). Наличие подобных примеров в миниатюрах рассматриваемых рукописей говорит о том, что средневековые художники изображали не только то, что есть (о чем в тексте говорится как о реальном), но и то, чего (или кого) нет (об отсутствии чего или кого говорится в тексте). В данном случае художник, «пренебрегая» логикой изображения, следовал прежде всего логике текста.
Древнерусский миниатюрист, в отличие от иллюстратора нового времени, не
См.: Там же. С. 232–238.
