изнь фешенебельного «бублика» между Садовым и Бульварным, уходя в подполье – в дымные недра ресторанов, казино, разнообразные по интересам (разнопрофильные) ночные клубы. И уж вовсе недремлющим оставался деловой центр. В солидно-таинственных офисах за непроницаемо-бронзовыми стеклами продолжали напрягать извилины высокооплачиваемые бойцы экономического фронта, на экранах компьютеров мелькали новейшие сводки с мировых бирж, улыбчивые красотки (круглосуточно на высоченных шпильках) подавали кофе и бутерброды с ощущением причастности к великим делам – здесь ворочали миллионами. В государственных учреждениях высшего ранга тоже светились затененные маркизами окна. Мужчины в безупречных костюмах, с ломотой и нервным зудом во всем теле строчили важнейшего рода бумаги, которым поутру предстояло лечь на стол самому высокому, самому требовательному начальству.
…Особняк в чистейшем и уютнейшем арбатском переулке скромно стоял в тени мокрых деревьев, а за изгородью вечно зеленого перуанского самшита, густо кустящегося у первого этажа, прятался человек. Поджарый, бесшумный и черный как ниндзя, он обладал зрением и слухом дикого зверя. Да и начинка его натренированного тела была дикой – этот человек жил для того, чтобы убивать.
Необъяснимым образом удерживаясь на фундаменте из необработанного камня, он смотрел в широкое венецианское окно, зашторенное изнутри облачными драпировками прозрачной вишневой ткани. В комнате с высоким, укрепленным темными балками потолком царила гаремная роскошь, словно заимствованная из сказок «1001 ночи»: причудливые арки, низкие столики, инкрустированные слоновой костью, с наполненными цветами и фруктами вазами, подушки в золотом шитье, золотые светильники, позолоченное кружево каменной колонны, на которой, вопреки историческому колориту помещения, мерцал экран мощного компьютера. Очаг в чугунном витом обрамлении тревожным светом освещал, как витринные манекены, четверых мужчин – двоих в светлых восточных одеяниях и двоих в европейских костюмах. Трое – с покрытыми головами – стояли задумчиво-сосредоточенно, молчаливо, а четвертый – рыжеватый блондин с признаками суетливости и заискивания – вел себя соответственно. Все неотрывно смотрели на монитор. Там мелькали таблицы с вереницами цифр. Когда их движение остановилось, присутствующие вздохнули с облегчением.
– Итак, господа, с соизволения Аллаха мы выходим к осуществлению нашей программы. И вы, господин Гаррисон, как представитель великой державы, отныне наш союзник и брат. Я правильно понимаю ситуацию? – обратился по-английски к рыжему самый молодой из черноволосых, одетый по-европейски.
– Но… есть маленькое условие, мистер Фарид… – Рыжий потупился. – Вы, несомненно, самый прогрессивный и гуманный правитель восточного мира, но…
– Но моя власть под угрозой – хотите сказать вы. – Фарид тряхнул длинными отливающими синевой волосами.
Ноздри тонкого, с породистой горбинкой носа затрепетали, в смоляных глазах под темными ресницами блеснул огонь. Подавив вспышку ярости, он заговорил спокойно и веско, словно с трибуны всемирной ассамблеи:
– Моя позиция до смешного проста. Мое государство слишком богато, и слишком много людей бедствует сегодня в этом мире…
– Так надо все поделить! – улыбаясь не без иронии, развел руками рыжий. – У нас в Америке прекрасное законодательство, обеспечивающее поддержку малоразвитым странам. Мы можем стать подлинными сотрудниками в деле укрепления инвестиционного блока в союзе экспортеров нефти.
– Кажется, вы заблуждаетесь, мистер Гаррисон, – вступил в разговор пожилой мужчина с лежащей на груди волнистой, густо посеребренной бородой. – Программа Его Величества далека от политических интриг и амбиций. В соответствии с выдвинутым Его Величеством законом, который вскоре будет подписан нашим парламентом, одна треть от нефтяных доходов страны через специально организованную комиссию будет целевым образом направляться в беднейшие, малоразвитые страны. Кроме того, через месяц на заседании экспортеров нефти Его Величество выступит с предложением поддержать его инициативу…
– Не слишком ли наивно рассчитывать на поддержку? -усмехнулся американец. – Нефть – кровь экономики. Кто захочет отдать кровь?
– Доноры! Во всем мире существует институт донорства, миллионы людей отдают свою кровь, чтобы спасти жизнь совершенно чужого человека. – Принц в задумчивости прошелся по комнате. – И не забудьте, мистер Гаррисон, в моих руках есть силы, способные уговорить несогласных.
– Вы сделаете им предложение, от которого они не смогут отказаться! – захохотал американец. – Именно так вы сегодня действовали с русскими?
– Мы поняли друг друга, – коротко ответил принц. – Президент подписал составленный нами договор о сотрудничестве.
– Договор с вами, мистер Фарид? – осторожно начал американец. – Но все люди смертны, короли не исключение. А ваш брат, как я понял, давно мечтает о престоле и не разделяет ваши гуманные взгляды на всемирную благотворительность.
