глядел на Дюшку, помахивал поросячьими ресницами, губы его начали кривиться.
– Дюшка, ты чего? – спросил он шепотом.
– «Чего, чего»! Ты пойми – пень-то деревом раньше был, а еще раньше кустиком, а еще – росточком маленьким, семечком… Разве не время сделало пень этот?
– Дюшка, а вчера ты на Саньку вдруг… с кирпичом. – Минька расстроенно зашмыгал носом.
– Ну так что?
– А сейчас вот – в пне время какое-то… Ой, Дюшка!..
– Что – ой? Что – ой? Чего ты на меня так таращишься?
Глаза у Миньки раскисли, словно у Маратки, ничейной собаки, которая живет по всей улице Жана Поля Марата; есть в кармане сахар или нет, та все равно смотрит на тебя со слезой, не поймешь, себя ли жалеет или тебя.
– Ты не заболел, Дюша?
И Дюшка ничего не ответил. Сам вчера за собой заметил – что-то неладно! Вчера – сам, сегодня – Минька, завтра все будут знать.
Улица как улица, береза как береза, и старый пень всего-навсего старый пень. Только что радовался, дух захватывало… Хорошо, что Минька ничего не знает о Римке.
И ради собственного спасения напал на Миньку сердитым голосом:
– Если я против Саньки, так уж и заболел. Может, вы все вместе с Санькой с ума посходили – на лягуш ни с того ни с сего!.. Что вам лягушки сделали?
– Санька-то тебе не простит. Ты его знаешь – покалечит, что ему…
– Плевал, не боюсь!
– Разве можно Саньки не бояться? Сам знаешь, он и ножом… Что ему…
Минька поеживался, помаргивал, переминался, явно страдал за Дюшку. И глаза у друга Миньки как у ничейного Маратки.
Дюшка задумался.
– Кирпич нужен. Чтобы чистый, – сказал он решительно.
– Кирпич? Чистый?..
– Ну да, не могу же я грязный кирпич в портфель положить. Теперь я всегда с портфелем буду ходить по улице. Санька наскочит, я портфель открою и… кирпич. Испугался он тогда кирпича, опять испугается.
Минька перестал виновато моргать, уважительно уставился на Дюшку: ресницы белые, нос – морковка-недоросток.
– Возле нашего дома целый штабель, – сказал он. – Хорошие кирпичи, чистые, толем укрыты.
– Пошли! – решительно заявил Дюшка.
Они выбрали из-под толя сухой кирпич. Дюшка очистил его рукавом пальто от красной пыли, придирчиво осмотрел со всех сторон – что надо, – опустил в портфель. Кирпич лег рядом с задачником по алгебре, с хрестоматией по литературе. Портфель раздулся и стал тяжелым, зато на душе сразу полегчало – пусть теперь сунется Санька. Оказывается, как просто: для того чтобы жить без страха, нужен всего-навсего хороший кирпич. Мир снова стал доброжелательным. Минька с уважением поглядывал на Дюшкин портфель.
Они отправились в школу. Поджидать Римку вместе с Минькой глупо. Да и какая нужда? И все-таки хотелось ее видеть. Хотелось, хотя умом понимал – нужды нет!
Санька не встретился им по дороге.
Он успел ее увидеть перед
