при Святом Миропомазании, так как и самое бытие восприемников при Святом Миропомазании не указывается законами Церкви.
3) По Градскому закону (Кормчая, глава 48), грань 7, брак в духовном родстве воспрещается между восприемником и его сыном с одной стороны и воспринятою, ее матерью и дочерью – с другой: «Юже от Святаго Крещения приим девицу, не может ее пояти женою последи, яко дщи ему есть, но ни матерь ее не может пояти, ни дщере ее, но ни сын его, понеже ни како же иного не может ввести к отечестей любви», – а по 50-й главе Кормчей брак в духовном родстве воспрещается «даже до седмого степене».
4) О восприемниках при Св. Крещении православных детей, числе их и о сущности и значении восприемничества см. статью С. Григоровского в № 2 «Церковных ведомостей» за 1899 г.[15]
III. Родство по усыновлению
Усыновление или, выражаясь языком старины, сынотворение есть искусственный способ приобретения детей или через особливо установленный для сего церковный обряд, практиковавшийся в древней Руси и ныне имеющий лишь историческое значение, или путем юридическим, в порядке суда светского – гражданского.
Обычай усыновления или сынотворения через посредство религиозного христианского обряда, по особому церковному чиноположению, заимствован древней Русью из Византийской империи[16] и действовал у нас приблизительно до XVIII столетия, хотя самый чин церковного усыновления продолжает и по наше время помещаться в Большом Требнике. Вот этот религиозный обряд, как он изложен в «последовании в сыноположение» в означенном Требнике: «Стоит хотяй паки родитися сын или дщерь от внутрь дверей святаго жертвенника и приемник от вне, оба свещи держащем возженныя. Священник, нося священническую одежду, творит молитвы: Трисвятое, Пресвятая Троица, Отче наш, и другия». Затем священник прочитывает две особливые, на этот случай установленные молитвы. «И приемлет отец сына от жертвенника, сын же падает к ногама отца и попирает его отец в выю, глаголя: днесь сын мой еси ты, аз днесь родих тя. И возставляет его. Таже целуют друг друга. Священник творит отпуст, и благословляет я, и учит я».
Вполне естественно, что доколе в нашей Древней Руси усыновление или сынотворение совершалось через посредство особого религиозного обряда, составляло церковный акт, до тех пор и самая юрисдикция по делам о таковом усыновлении – все вытекающие из него последствия как в области чисто брачного права (родственные соотношения между усыновителями и усыновленными), так и в сфере права гражданского (наследственного), относились к предметам ведения власти и суда церковного. Вполне естественно, с другой стороны, что и решались все эти дела и вопросы об усыновлении и, в частности, о значении его как препятствия к браку на основании тех же законоположений, какие в свое время действовали в Византийской империи, откуда, как уже мы сказали, был заимствован и самый обряд церковного усыновления. Так, из дошедшей до нас[17] грамоты митрополита
Эта статья помещена ниже.
Об истории процедуры усыновления в Византии см.:
См. соч. проф. А. С. Павлова «50-я глава Кормчей книги, как исторический и практический источник русского брачного права». М., 1887.
