с ними”.
В подтверждение своих слов монголы послали половцам отборный табун туркменских коней, нагруженных ценными подарками, и кипчакские ханы, соблазнившись, предательски покинули ночью аланов и увели свои орды на север.
Монгольские тумены напали на аланов, разгромили и пронеслись черным вихрем по аулам и городам, все предавая огню, грабежу, сильничеству и убийству. После такой резни аланы объявили о своей полной покорности Чингиз-хану, а часть их присоединилась к монгольским полчищам.
…Тогда, не имея более за спиной острых мечей и кинжалов горцев, Джэбэ и Субэдэй внезапно повели свои тумены на север, в степь, на половецкие кочевья.
Уверенные в прочном мире и своей безопасности, кипчакские ханы отдельными отрядами разъехались по своим становищам. Монголы гнались за ними по пятам, разорили главные станы и забрали всякого имущества в десятки раз больше того, что дали в уплату за измену.
Те из кипчаков, оные жили далеко в степи, услыхав о вторжении татар, навьючили на верблюдов имущество и бежали кто куда мог: одни схоронились в тростниковых левадах, другие в дремучих лесах. Многие бежали в земли русские и венгерские.
Монголы гнались за кипчаками по берегам Дона, пока не загнали их в синие волны Хазарского моря, и там многих утопили, засыпав стрелами. Оставшихся в живых они сделали своими конюхами и пастухами, чтобы те стерегли захваченные повсюду стада и табуны коней.
Затем они вторглись на Хазарский полуостров и напали на древний Судак – богатый приморский город. К его могучим крепостным стенам раньше приходило много чужеземных кораблей с одеждами, тканями, пряностями и другими товарами. Кипчаки их выменивали на невольников, чернобурых лисиц и куниц, а также на воловьи кожи, коими издревле славилась крымская земля.
Узнав о нашествии монголов, жители Судака бежали, частью укрылись в горах, частью сели на корабли и отплыли через море в Требизонт.
Джэбэ и Субэдэй разграбили город и снова отошли на север для отдыха в половецких кочевьях, где нагуливали силу и “зализывали раны” более года.
…Здесь тянулись обильные травой луга и плодородные поля, распаханные рабами, бахчи с арбузами, дынями и тыквами, и паслись тучные стада большерогих быков и тонкорунных баранов. Воины кагана хвалили эти степи и говорили, что здесь их коням столь же привольно, как на родине, на зеленых берегах Онона и Керулена. Но исконные монгольские степи им, конечно, дороже, и они их не променяют ни на какие другие равнины. Покончив с завоеванием Вселенной, все они хотят только одного – вернуться на берега голубого Керулена.
Одноглазый Субэдэй и Джэбэ-Стрела со своими отрядами недолго пробыли в главном городе кипчаков Шарукани69. В нем были и каменные постройки, до половины врытые в землю, и амбары со складами иноземных товаров, но больше всего было разборных юрт, в которых жили как половецкие ханы, так и простые номады. Весной они откочевывали из города в степь, а на зиму снова возвращались в город.
С
По мнению некоторых ученых, город кипчаков (половцев) Шарукань (т. е. Шарук-ахана), был на месте нынешнего Харькова, который от него и ведет свое название.
