том, чтобы как можно лучше подготовиться и стать для кого-то по-настоящему доброй и полезной ИП. Но я чем больше смотрела, тем большему хотела научиться и, в отличие от Розы, была сначала озадачена, а затем все сильнее заворожена загадочными эмоциями, которые прохожие на улице иногда проявляли. Я сознавала, что если не пойму хотя бы часть этого загадочного, то, когда придет время, не смогу помогать своему подростку так, как следовало бы. И поэтому принялась высматривать на тротуарах, в проезжающих такси, в скоплениях людей, ожидающих на переходе, признаки поведения, в котором мне надо разобраться.
Вначале я хотела подключить к этому Розу, но вскоре поняла, что толку не выйдет. Однажды, в третий наш день в витрине, когда Солнце уже зашло за Здание РПО, на нашей стороне остановились два такси и водители вышли и начали драться. Это была не первая драка у нас на глазах: когда мы были еще совсем новые, мы собрались у витрины, чтобы получше видеть, как трое полицейских дерутся с Попрошайкой и его собакой перед пустым дверным проемом. Но та драка была не злая, и Администратор потом объяснила нам, что полицейские обеспокоились из-за Попрошайки, потому что он напился пьяный, и на самом деле хотели помочь ему. Но водители двух такси вели себя не как те полицейские. Они дрались так, будто важнее всего было причинить другому как можно больше вреда. Их лица так жутко кривились, что кто-нибудь новый мог принять их вовсе даже не за людей, и все время, пока они лупили друг друга, они выкрикивали жестокие слова. Прохожие вначале были до того поражены, что отступили от них, но затем какие-то офисные сотрудники и бегун их разняли. И хотя у одного была кровь на лице, оба сели обратно в свои такси, и все стало таким же, каким было раньше. Я даже заметила чуть погодя, что два такси – те, чьи водители только что дрались, – терпеливо ждут, одно перед другим, в одной полосе движения, чтобы загорелся зеленый свет.
Но когда я попробовала поговорить с Розой о том, что мы видели, она сказала с озадаченным видом:
– Драка? Клара, я не видела никакой драки.
– Роза, не может быть, чтобы ты не заметила. Это только что случилось прямо перед нами. Два водителя.
– А-а. Ты про таксистов! Я не поняла, что ты про них говоришь, Клара. О, их-то я видела, конечно. Но я не думаю, что они дрались.
– Роза, они конечно же дрались.
– Да нет, они притворялись. Играли просто.
– Роза, они дрались.
– Не говори глупостей, Клара! Ты странные вещи выдумываешь. Они просто играли. Им было весело, и прохожим тоже.
В конце концов я просто сказала: «Может быть, ты и права, Роза», и вряд ли она потом возвращалась мысленно к этому случаю.
Но я не могла так легко забыть про водителей такси. Провожала взглядом кого-нибудь из идущих по тротуару и думала, не может ли он разозлиться так же, как они. Или пыталась представить себе, как будет выглядеть вот этот прохожий или эта прохожая, если его или ее лицо исказится от
