года П. С. Оленин начал свой первый сезон в Императорском Большом театре.
2 апреля 1901 года Мария Сергеевна родила третьего ребенка, девочку, которую назвали Мариной. Родилась Марина в понедельник, на Пасху, в доме Страхового общества (где был ресторан «Петергоф») на Воздвиженке.
Крестными Марины были маманя Елизавета Васильевна и ее старший сын Владимир Сергеевич Алексеев.
Кроме трех своих детей от Марии Сергеевны, у Петра Сергеевича был еще приемный сын, усыновленный им мальчик из бедной еврейской семьи Лейзеровичей, получивший его отчество и фамилию – Михаил Петрович Оленин.
Михаил Петрович Оленин, или попросту Миша, худощавый, общительный, веселый, подвижный, находчивый, за свою приветливость и доброжелательность был принят семьей Алексеевых как сводный брат детей Олениных, а позднее и детей Севастьяновых, запросто бывал в семьях Марии Сергеевны Севастьяновой (после развода с П. С. Олениным) и ее сестры Любови Сергеевны Коргановой, где Мишу все любили, но за глаза иногда называли «Мишей-рыжим» за его темно-рыжеватый красивый цвет волос. Талантливый, усердный в овладевании знаниями юноша выучился на скульптора Михаила Петровича Оленина.
Итак, у супругов Олениных уже трое детей, но у Марии Сергеевны нет душевного покоя – похоже, не зря маманя противилась их браку: доходят сплетни, случаются мелкие факты и наблюдения, говорящие о том, что Петр Сергеевич не хранит супружеской верности своей молодой, наивной, любящей жене… С течением времени между супругами постепенно начался неизбежный в такой ситуации холодок.
Лето 1902 года семья Олениных проводит в Кисловодске.
2 июля там открылись оперные спектакли антрепризы Форкатти. В составе труппы: сопрано В. В. Зорина, Тольская, Кунцера; меццо-сопрано Сюннерберг и 3. И. Лаврова; контральто Добжанская; тенора В. С. Севастьянов и Д. Х. Южин; баритоны П. С. Оленин и Н. А. Шевелев; басы Д. И. Бухтояров и В. И. Касторский.
Находившийся в то же время в Кисловодске Л. В. Собинов шутливо сообщает Островским в письме от 1 июля:
«Приехал сюда Оленин и от тоски собирается утопиться в Нарзане, а может быть, и иначе кончить жизнь. Мы как-то были в Ессентуках на именинах у Фигурова, так Оленин всех номеров выпил по стакану, потом кумысу, кефиру, газированного молока и еще чего-то. Пока не лопнул. Мария Сергеевна гуляет по парку со своими ребятами, которые отличаются необыкновенной смелостью и задирают всех прохожих, т. ч. мамаша иногда не знает, куда деваться от стыда».
Около двух месяцев спустя, 29 августа (11 сентября) Л. В. Собинов пишет тем же Островским из Милана:
«… Из Москвы я получил совершенно невероятное известие, что у М. С. Олениной произошел в Кисловодске роман с Севастьяновым, и она теперь разводится с мужем, чему последний очень рад. Я как-то однажды в Кисловодске, подшучивая над Олениной и Севастьяновым, сказал ей: „трещит твердыня“, – так она на меня даже рассердилась. И вот финал!… Ничто не вечно под луной…»
Действительно,
