что же теперь – отказаться от всего этого? От причесок, от кофточек – от «елочек», в общем? Ты что, хочешь сказать, что ИМ вообще ничего подобного не нужно?!
– Каждому нужно свое. Если мужчину два раза не развлекла «елочка», то не нужно делать ее в третий раз. А если, наоборот, ему понравилось, он заметил и оценил – то нужно обязательно. Однако женщина, как правило, делает все, кроме того, что действительно вызывает у мужчины эмоциональный и сексуальный отклик. Ей все кажется, что ей лучше известно, что его «должно» возбудить. В общем, это достаточно странно…
– Я вот сейчас прямо вижу выражение лица нашей читательницы – самостоятельной, современной, независимой женщины, возмущенной твоими словами. Получается, что мы должны подстраиваться под мужчин? Ну хорошо, я сделаю то, что ему нравится, но почему я вдобавок не могу сделать и того, что нравится мне? Я должна отказываться от того, что мне кажется привлекательным, что делает меня более уверенной в своей неотразимости?
– Мы сейчас о чем говорим?.. О том, как порадовать любимого мужчину и в результате иметь те отношения, о которых мечтает «самостоятельная, современная, независимая женщина, возмущенная» моими словами? Или о том, как победить в отношениях с ним и отстоять свое священное право на татуировку и акриловые ногти? И добавлю – на свое одиночество…
Повторяю: если мужчину забавляют эти «елочки», то вперед. А если нет – то тебе этот бикини-дизайн зачем? Это обременительно и разорительно для тебя, раздражает женщин, которые тебя окружают (представляю, что они испытывают, когда начинаются рассказы о таких «елочках»), – и на фиг не нужно ему. И это в лучшем случае! А если это и вовсе его раздражает и фраппирует, пардон?
Я недавно консультировал пару в одной из своих программ на «Домашнем», у них чуть до развода дело не дошло. Молодая жена сделала себе пирсинг в пупке – видимо, думала, что стала еще привлекательнее. А он мне говорит: «Вы понимаете, я не могу с ней сексом заниматься, если она не снимет эти сережки». А она ни в какую! Это ее тело, ее право! Он ограничивает ее свободу! И я тут спрашиваю у этого молодого человека, у мужа то есть, по-свойски так, по-мужски: «Не встает, когда эти сережки видишь?» И он мне: «Нет! Вообще! Не встает категорически! Прямо же рана в животе… Э-э-э!» И я понимаю, что у него от этого зрелища просто физиологически вылетает эректильная функция, как пробки в электросчетчике. Я к ней поворачиваюсь и говорю: «У него один-другой раз не встанет, а потом и вовсе не будет. Тут же механика несложная, но жесткая». И вот она – жена с пирсингом – сидит, глазами хлопает… Опаньки… Неожиданность. И чего она этим добивалась? Но подруги наверняка были в восторге от этой брошки на животе! Нужно же думать-то… Или нет?
Представление женщин о том, что есть сексуальное, к мужскому представлению об этом предмете не имеет ровным счетом никакого отношения. А мужчина, которому не доставляет удовольствия эта интим-прическа в стразах, или пирсинг, или тысяча косичек, заплетенных на голове, должен ведь еще напрягаться, похвалить,
