ты меня убедил! Еще немного, и я бы тебе и в самом деле отдалась…
Слышать это было неприятно.
Отец подошел к Наде и шепнул, чтобы никто не слышал:
– Оборотная сторона профессии. Придется терпеть.
Через две недели Надя уехала. Саша проводил ее до вокзала, поцеловал и не стал дожидаться отправления поезда, сказав, что отпросился всего на пару часиков. Она смотрела ему вслед, смотрела пристально, надеясь, что муж обернется, увидит ее глаза и останется, хотя бы для того, чтобы сказать ей те слова, которые говорят друг другу при расставании только самые близкие люди, не умеющие жить в разлуке. Но Холмогоров лишь ускорил шаг, пробиваясь сквозь толпу провожающих и отъезжающих, – высокий и стройный. На него оборачивались женщины, молодые и не очень.
Рядом армянин прощался с молоденькой девушкой. Держал ее за руку и пристально глядел в глаза.
– Я тебе вот что скажу, – говорил армянин. – Когда ты уедешь, у меня другого такого женщина не будет. У меня, может, теперь совсем женщина не будет. Ты поскорее делай свои дела и приезжай сюда опять. Ты ведь хочешь этого делать?
– Да, – кивнула девушка, – мне очень тяжело с тобой расставаться. Здесь столько солнца и моря.
– Эх, – покачал головой армянин, – ты еще озера Севан не видела. Там такой солнце – смотреть на него не надо, ослепнуть можно. Будешь потом всю жизнь с черными очками ходить.
Надя повернулась, чтобы войти в вагон, и услышала, как провожающий армянин деловым голосом напомнил девушке:
– Ты, как приедешь, сразу… Понял меня? Сразу, не надо ждать, а моментально пришли мне деньги, что я давал тебе в долг. Я тебя умоляю…
– Я помню, – ответила та, – как приеду, сразу вышлю.
Поезд уже тронулся, когда в купе, в котором должна была ехать Надя, вошла та самая девушка. Поставила на полку чемодан и спросила:
– А мы вдвоем поедем?
– Еще бабушка с внуком, сейчас они в коридоре в окно смотрят.
– Это ладно, можно потерпеть. Главное, что мужиков нет, надоели уже своими приставаниями.
И засмеялась.
Так Надя познакомилась с Таней Бровкиной.
Попутчице было восемнадцать. Год назад она закончила школу и отправилась в Москву поступать в театральный. И, конечно, потерпела фиаско. Теперь Бровкина трезво смотрела на жизнь, рассчитывая поступить на экономический факультет Технологического университета.
– В театральный я больше ни ногой, – покачав головой, заявила Татьяна. – Не скажу, что у меня полное отсутствие таланта, даже наоборот, в той студии, которую я посещала, все главные роли были моими, и наш руководитель Максим Исакович меня особо отмечал. В театральный поступают не обязательно по способностям, чаще или через постель, или за большие деньги, а я не такая. Буду лучше работать экономистом, специальность хорошая. Вон их сейчас сколько, экономистов-то, и никто из них
