style="font-size:15px;"> Итак, надо полагать, что в науке могут существовать два рода, или две формы, системного подхода – «открытый» и «закрытый» системные научные подходы. Понимать эти термины, конечно, следует не в прямом их физическом значении – «открытая дверь», «закрытая дверь», а скорее в их психологическом смысле – «открытость», «закрытость».
Начиная свою деятельность, закрыто-системное научное познание сразу же четко очерчивает сферу своего приложения, сферу «опыта», который может быть ею воспринят.[38] Понятно, что эта так называемая нами «закрытость» системного подхода обрекает последний на невозможность всеобщности и всеобъемлемости. Такой подход изначально ограничивает сферу своего применения (если так можно выразиться) рамками тех закономерностей, которые были положены в его основу. Эти закономерности предполагают отрицание части «опыта», возможность которого прежде по тем или иным причинам не рассматривалась. А после того как они возникли, принять в себя этот «опыт» оказалось уже невозможно.
Итак, чистая закономерность не способна объять весь возможный спектр опыта. Сам вопрос «Почему?», на который она отвечает, возможен только в случае, если мы знаем ответ на вопрос «Что?», то есть то, относительно чего мы и спрашиваем,[39] сущее же необъятно ни нашим нынешним познанием, ни возможностями самой умной из машин. Конечно, с большой долей вероятности с помощью закономерностей мы можем говорить о части еще не доступного нам опыта, но лишь о небольшой его части (достаточно вспомнить пример с Д.И. Менделеевым). Вместе с тем закрытый системный подход бессилен в широком диапазоне «реальности». Более того, он бессилен зачастую даже в своем узком «секторе»: мы ведь никогда не можем сказать, что есть достаточная «критическая масса» эмпирических (частных) знаний для определения системы, мы узнаем это только постфактум, уже далеко пройдя этот рубеж. И так с закрыто-системным подходом будет всегда. Вот что по этому поводу говорит Г. Буркхард: «Открытый в будущее мир становится (через введение систем и конструкций, которым можно обучать) снова закрытым, не успев еще открыться».[40]
И только абсолютно открытый любому совершенно новому опыту системный подход позволит не только признать этот новый опыт как «возможный», но и всегда найдет для него соответствующую его значению «ячейку» в своей уже существующей структуре, более того, объяснит этот опыт и его «возможность». И никакой ранее не встречавшийся опыт не будет считаться здесь каким-то «недоразумением» или «чудом», а будет принят научным познанием как естественный, несмотря на свою исключительную своеобычность. Только отыскав такую модель открытой системы, мы справимся с задачей всеобъемлемости и дадим новое дыхание нашему научному познанию.
Но таких – «открытых» – систем в распоряжении современного ученого, к сожалению, нет. Понятно, что любая определяемая нами в результате системного познания закономерность исходит
Кроме уже приведенного нами примера с механикой скажем и о другой системе принципиально закрытого типа – это теологическая (ветхозаветная) система сущего. Она на протяжении многих столетий стояла «на вооружении» у человека, удовлетворяя его по всем потребностям и ожиданиям, однако настало время, и наличествующие в ней закономерности вошли в конфликт с другими знаниями – она отрицала возможность наличия жизни где бы то ни было еще, кроме Земли (Бт I, 9-12), эволюционную теорию (Бт I, 21, 25) и многое другое. Как мы видим, этот системный подход, осуществляемый ортодоксальной теологией, как бы закрывает возможность доступа в свою систему иного опыта, закономерности, положенные в его основу, словно бы говорят: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда».
Например, вопрос «Почему колесо круглое?» содержит в себе знание о колесе и даже о его форме, но мы ведь не спрашиваем «Почему колесо?» (если в задачке не оговорены соответствующие дополнительные условия) – это бессмысленный вопрос. Мы можем спросить «Что такое колесо?» Этот пример наглядно демонстрирует принципиальную разницу между «Что?» и «Почему?», но, с другой стороны, он очень хорошо демонстрирует и производность, вторичность вопроса «Почему?», а следовательно, и самой закономерности, которая обладает свойством вторичности относительно констатации факта бытия вещи. Через голову не прыгнешь, а закономерность может быть выведена лишь исходя из доступных на момент ее «выведения» знаний.
Буркхард Г. Непонятная чувственность. // Это человек: Антология. – М.: Высш. шк., 1995. С. 151.
